запах крови заменял ей любовный оргазм.
Она оторвалась от губ, потерявших цвет жизни, и жемчужными зубами впилась
в тщательно выбритую шею, разрывая в клочья податливую плоть.
Наконец она оставила бездыханное тело и встала с постели, вытирая о
свою нежную кожу окровавленные руки.
Она медленно подошла к амулету на покрытом черным бархатом высоком
постаменте и опустилась на колени.
- О всевышние Боги Очарования! - со страстью шепнула Дельарам,
обратив свои очи вверх. - Услышьте мои молитвы, пошлите мне мужчину,
достойного любви! Я грешна, я слаба, я погубила моего Джавада... Но
сжальтесь надо мною, всемогущие и прекрасные, избавьте меня от невыносимых
страданий! Избавьте мужчин моей страны от бессмысленной гибели - они не
виноваты, что не могут сравниться с бесподобным Джавадом!
Она выпрямилась во весь рост. В узкие высокие окна зала пробивался
нежный розоватый свет. Подойдя к огромному зеркалу, царица долго стояла
перед ним, купаясь в лучах рассвета, - обнаженная, стройная, с
взлохмаченными прядями черных волос, измазанная в крови. Она была
прекрасна и ужасна одновременно. Флейта устало выводила грустную мелодию,
царица глубоко и печально вздыхала.
- Стража! - наконец повелительно крикнула она.
Тяжелые двери тотчас распахнулись, и на пороге появились ее
телохранители с обнаженными саблями в руках.
- Уберите это, - она махнула брезгливо рукой в сторону постели,
ничуть не стесняясь своей наготы. - И позовите служанок, пусть омоют меня.
Стражники с осунувшимися от бессонной ночи лицами привычно подхватили
бездыханное тело, стараясь не смотреть на свою повелительницу. Они
потащили очередную жертву к дверям, и вдруг Дельарам случайно перехватила
пожирающий ее тело взгляд одного из воинов. Она резко повернулась к нему.
- Ты хочешь меня? - жестко, властно, но в то же время с надеждой
спросила она.
Страж выронил в ужасе руки мертвого, и тело со стуком упало на пол,
пачкая кровью дорогой ковер. Воин же грохнулся на колени и взмолился:
- Пожалей раба своего, солнцеподобная! У меня больная жена и двое
маленьких детишек дома! Я выколю глаза свои за то, что осмелились они
взглянуть на бесподобную госпожу мою!
- Иди, - властно сказала Дельарам. - Ты вряд ли сильнее, чем этот...
- она презрительно кивнула на остывающее тело. - И грех оставлять детей
сиротами без нужды. Но чтоб я больше не видела тебя в своих покоях!
Не переставая повторять жалкие и несвязные слова благодарности,
стражник подхватил тело несчастного, и воины поспешно покинули зал.
Свечи погасли, но за окнами набирал силу прекрасный весенний день.
Дельарам подошла к окну и набрала полную грудь чистого горного воздуха.
После недолгого беспокойного сна ей предстоял утомительный день,
отягощенный думами о судьбах страны, о новых фирманах и о войне с соседним
Фархадбадом. Да, придется воевать... ибо ей нужны новые пленники...

Двери в покои растворились, царица не повернула головы, решив, что
пришли служанки. Однако она услышала хриплый голос Дамилька, ее военного
советника, начальника личной стражи и доверенного лица. Дамильк был стар;
он немало повоевал еще при отце царя Джавада. Лицо полководца в юности
было изуродовано лихим ударом вражеского палаша, а левую руку он потерял в
битве за гору Анахай, и потому ни тени плотского соблазна не вставало в
отношениях царицы и старого воина. Дамильк просто не мог вызывать у нее
желания, но о муках повелительницы был прекрасно осведомлен.
- Прости, о всемогущая, - склонился старый полководец, - что прерываю
твой отдых...
Дельарам повернулась к нему, и старик почтительно отвел взгляд. Вошли
служанки, мыть ее, но жестом царица указала - ждите. И еще одним быстрым
жестом: накиньте что-нибудь на меня, неудобно государыне разговаривать со
своим военным советником нагой...
- Я слушаю, мудрый Дамильк. Что случилось? Кто-то поднял восстание?
Кто-то объявил нам войну?
- Нет. - По лицу военачальника царица видела, что его разбудили в
неурочный час, но тревоги и волнения в чертах, изуродованных безобразным
застарелым шрамом, не было и следа. - У дворцовых ворот Толерантад...
просит немедленной встречи с тобой, о неповторимая...
- Толерантад? - брови царицы удивленно поползли вверх, она не могла
вспомнить кто это, и почему докладывает о нем сам Дамильк, да еще в такое
время.... - В столь ранний час? Как его пропустили в город? Впрочем,
оставим это. Толера... рантад... Что-то смутное светится в моих мыслях, но
не могу вспомнить... Помоги мне, благородный Дамильк.
- Это могущественный колдун, запершийся в своей высокой неприступной
башне в стране Жарра. Много лет назад царь Джавад воевал с владыкой
Маваррой, которому помогал Толерантад, но это было давно, очень давно...
Наши чародеи защитили тогда Шахрияр заклятием, и долгие годы Толерантад не
мог приблизиться к твоей столице, несравненная, ближе, чем на полдня пути.
Три года назад ты обращалась к нему с просьбой найти мужчину, способного
заменить ца...
- Я вспомнила, - резко оборвала царица. Она действительно сразу
вспомнила.
Дельарам подошла к столу, взяла сочный персик и в задумчивости
надкусила. Она вспомнила, как в отчаяньи, после многих неудачных попыток
ее придворных чародеев и звездочетов, пытавшихся наделить с помощью
непонятной ей магии мужской силой Джавада хоть кого-нибудь, после того,
как она в припадки ярости велела казнить всех колдунов и погубила своей
ненасытной любовью молодого полководца из числа подающих особые надежды -
как после всего этого она, по совету одного из сановников, обратилась к
магу Толерантаду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19