У одного и того же человека знание по своему происхождению предшествует деятельности созерцания".
О душе, 412а 17–26

"Что причины существуют и что их четыре — это очевидно, ибо такое же число включает вопрос «почему». А именно последнее «почему» приводит или к определению "что именно есть"[!то есть "что это такое по сути". — Прим. пер. !] в вещах неподвижных (например, в математике в последнем итоге дело сводится к определению или прямой, или соизмеримого, или чего-нибудь иного), или к тому, что первое вызвало движение [!движение в смысле изменения. — Прим. пер. !] (например, "почему воевали?", "потому что ограбили"), или к "чего ради" ("чтобы властвовать"), или к материи, в вещах возникающих.
Итак, что причины таковы и что их столько — это ясно, и так как их четыре, физику [!любому, кто хочет познать природу. — Прим. пер. !] надлежит знать обо всех, сводя вопрос «почему» к каждой из них — к материи, форме, движущему и "ради чего".
Физика, 198а 14–24

"Если движение вечно, будет вечен и первый двигатель… и скорее следует признавать одного, который, будучи первым среди неподвижных и существуя вечно, будет началом движения для всего прочего".
Физика, 259а 7-14
Аристотель писал и мыслил настолько оригинально о стольких вещах, что просто не мог не ошибиться в некоторых из них.
"Люди, чьи ноздри слишком толсты, ленивы, как скоты. Те, у кого толст кончик носа, подобны хрякам. С другой стороны, людей с остроконечными носами очень легко привести в ярость, совсем как псов. Однако люди с ровным и круглым кончиком носа великодушны, они похожи на львов. Люди с тонкими крыльями носа подобны птицам; но если их нос с горбинкой и слишком сильно выдается вперед, то о них можно сказать, что они стыдливы, как вороны",
Физиогномика, VI 28–36
Аристотель много трудился над упрочением научного исследования и категоризации. Его достижения удивительны, особенно если учесть, что большая часть когда-либо описанных фактов и материалов в этой области впервые была открыта именно им.
"Говорят, что в Аравии есть разновидность гиены, которая вводит свою жертву в оцепенение одним только своим присутствием. Если эта гиена войдет в тень человека, он не только встанет, как вкопанный, но и совершенно онемеет… На Эвбее есть две реки. Скот, который пьет из первой, что зовется Церба, становится белым, а тот, что пьет из второй, чье название — Нелея, становится черным… Река Рейн течет не в ту сторону, что и все реки, а на север, где живут германцы. Летом ее воды судоходны, но зимой они покрываются льдом, и люди могут ходить по ней, как по суше".
О природе удивительных вещей, 145, 168
На протяжении веков многие из текстов Аристотеля считались священными. Его истины были "вечными истинами", и в них нельзя было усомниться. Но с наступлением эры современной философии этот миф был развенчан. Не возникало сомнений в том, что главный его вклад в философию — логика — останется неизменным навсегда. А потом пришел Ницше, и даже это было поставлено под вопрос…
Мы не можем одновременно утверждать и отрицать одну и ту же вещь. Это субъективный эмпирический закон, имеющий отношение не к логической необходимости, а только к нашей неспособности сделать это.
С точки зрения Аристотеля, закон противоречия является наиболее фундаментальным из всех логических законов. Это основной принцип, с которым не сравнится ни одно видимое доказательство. От него зависит любая аксиома. Все же, даже если это действительно тот случай, мы, наверное, должны проверять более тщательно, какие пресуппозиции имеют здесь место. Либо он утверждает что-либо об актуальности, о бытии, как если бы нам это было известно из другого источника; что означает, что ему (бытию) невозможно приписывать противоположные качества. Либо он (закон) говорит, что нет необходимости в том, чтобы приписывать бытию противоречивые свойства. Понимаемая таким образом логика не имеет претензий на то, чтобы быть императивом к обладанию истиной, чего от нее и ждали прежде, но может быть императивом для организации мира, который мы рассматриваем как истинный.
Таким образом, вопрос о том, соответствуют ли аксиомы логики реальности, остается открытым. Или же они просто являются для нас средством и методом для того, чтобы можно было создать идею «реальности», которая устроила бы нас? Как уже было отмечено ранее, для того чтобы ответить утвердительно на первый из поставленных нами вопросов, нам было бы нужно обладать знанием бытия. И это, конечно, не тот случай. Пропозиция (та, из которой и возникает закон противоречия) не влечет за собой, таким образом, критерия истинности. Это просто императив, говорящий нам о том, что нам нужно принять за правду.
Ф. Ницше "Воля к власти", 516
Таким образом, логика становится моралью нашего способа восприятия мира — этикой нашей эпистемологии. Она служит нам для того, чтобы определить "что такое плохо" не с помощью чувственного опыта, но с помощью морали. Наше представление об истине — логическое, научное, религиозное, даже социальное и т. д. — попадает, таким образом, под ту же категорию. Это системы, в которых мы живем, они приносят нам пользу и дают большое преимущество. Они основаны не на происходящих фактах, но на том, что приносит нам пользу и вписывается в наше представление о мире.
Хронология жизни Аристотеля
384 г. до н. э. — родился в Стагире на полуострове Халкидики в северной Греции.
367 г. до н. э. — начинает учиться в платоновской Академии в Афинах, где остается в течение 20 лет.
347 г. до н. э. — покидает Афины после того, как не получил поста главы Академии, и живет при дворе Гермия Артанейского в Малой Азии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12