Следовательно, мне не достаточно поддерживать с вами только лишь поверхностные отношения.
С. (2): Да, но я хочу показать вам, что мне больно.
КРИШНАМУРТИ: Я хочу освободиться от прошлой боли, потому что я вижу очень здраво, на уровне логики и рассудка, что если ум сохраняет воспоминания о боли, он оказывается отрезанным от всего, что его окружает вместо того, чтобы как-то соприкоснуться с миром, я постоянно чего-то боюсь. Вижу ли я все это действительно ясно? Понимаете ли вы это; видите ли вы это столь же отчетливо, как этот стол или стул? Если да, то это означает, что вы уделяете все свое внимание тому, о чем мы здесь говорим, и наблюдаете за развитием этого в себе. Здесь, сейчас вы действительно это делаете, или вы просто лениво на все смотрите, пока ваш ум блуждает где-то еще? Если вы уделите внимание своей прошлой боли, она, несомненно, исчезнет. После этого возникает следующий вопрос: как вы собираетесь не допустить дальнейшее создание образов? Представьте себе, что я говорю вам: «Какой вы умный и сообразительный человек!» или «Вы такой глупец, вы все время находитесь в каком-то полусне». Как вы поступите? Что вы предпримите, чтобы не допустить мгновенного формирования образа после того, как вы услышите мои слова?
С.: Но вы, со своей стороны, также создаете образ обо мне, когда произносите эти слова.
КРИШНАМУРТИ: Конечно же, называя вас глупцом, я сам оказываюсь им! Но я спрашиваю вас, как помешать формированию любых образов, независимо от того, приятные они или мучительные.
С.: Необходимо очень чутко относиться к процессу их создания.
КРИШНАМУРТИ: Помогите мне понять, как этого можно добиться! Если я скажу вам: «Какой вы милый человек», мои слова мгновенно вызовут у вас какую-то реакцию и повлекут за собой появление образа, не так ли? Так как же не допустить этого?
С.: Образ уже есть, он уже создан — достаточно ли нам просто понять, что мы его создали?
КРИШНАМУРТИ: Нет. Необходимо учитывать две вещи: во-первых, прошлое, и во-вторых, предотвращение появления новых образов. Ведь в противном случае мне вновь причинят боль, а я не желаю этого, потому что хочу жить свободно, не окружая себя стенами. Так что же я должен сделать?
С.: Я хочу понять, почему ваши слова либо тешат, либо больно задевают меня.
КРИШНАМУРТИ: В первом случае всему виной удовольствие, во втором — страх.
С.: В чем состоит основа всего этого?
КРИШНАМУРТИ: Вы находитесь в зависимости от моих слов — я не знаю почему, но это именно так. Однако, дело не в том. Как воспрепятствовать формированию этого образа? Вы хотите это узнать? Чем вы заплатите за это?
С.: Своей жизнью.
КРИШНАМУРТИ: Какова ценность этой жизни? — знаете ли вы, сэр, что это значит? Это значит, что вы на самом деле очень серьезны в своем стремлении отказаться от формирования образа о ком бы то ни было, что бы вам ни говорили. Вы хотите этого добиться? Как бы вы стали это осуществлять? Я скажу вам как. Пусть каждый из вас заплатит мне 10 долларов. (Смех.)
С.: Мы не поняли.
КРИШНАМУРТИ: Пожалуйста, следите внимательно. Я уже сказал, что это очень серьезный вопрос, гораздо более важный, чем получение диплома. Вы платите большие деньги за свое образование, полностью это игнорируя. Без этого жизнь не имеет смысла, а вы даже пальцем не пошевельнете, чтобы продвинуться в этом направлении. Другими словами, вы даже не затрачиваете сколько-нибудь значительное количество энергии, чтобы что-то понять. Джимми говорит: «Я посвящу поиску всю свою жизнь», и это значит, что он готов пройти весь путь до конца, чтобы что-то понять. Я сказал ему: «Послушайте, Джимми, вам причинили боль, что дает о себе знать самыми различными способами. Боль возникает из-за того, что у вас есть образ о самом себе, который не хочет этой боли». Вы увидели истину этого. Вы готовы углубиться в проблему, вы поняли заключенную в ней истину и говорите: «Я понял, теперь я знаю, что с этим делать. Когда бы боль ни возникала, я буду все осознавать, буду с предельным внимание относиться к каждому мгновению в те минуты, когда кто-нибудь скажет мне: «Делай так, и не делай по-другому!» Так почему бы вам не сохранить такое же абсолютное внимание, когда вас называют глупцом? Ведь в этом случае вы не создаете никакого образа. Только когда вы утрачиваете внимание, старая привычка заявляет о себе. Ум говорит: «До тех пор, пока существует какое бы то ни было сопротивление, взаимоотношения не имеют смысла». Я вижу это абсолютно отчетливо, не только на уровне слов — я могу до этого дотронуться, я это чувствую. И я говорю, что сопротивление существует из-за моего нежелания испытать боль. Но почему я испытываю боль? Потому что у меня есть образ о себе, рядом с которым возникает еще один образ, призывающий меня избавиться от первого. Так во мне сталкиваются два образа — «высший» и «низший». Оба они создаются мыслью. И я вижу все это так же ясно и отчетливо, как я вижу опасность. Следовательно, чистота восприятия есть одновременно его действие. И тогда, если я довожу все в этом отношении до самого конца, прошлое никогда больше не возвращается.
С тем же самым вниманием я увижу, что когда вы льстите мне или наносите оскорбление, у меня не возникает образа, потому что в этот момент я предельно внимателен. Будете ли вы этого добиваться? Что бы мне ни говорили, я слушаю, у меня не рождаются фразы вроде «Это предубеждение» или «Это не предубеждение». Я слушаю, потому что мой ум хочет понять, действительно ли он из каждого слова, из каждого своего контакта создает образ. Я необычайно чуток, поэтому в самом себе я обнаруживаю невнимательную, сонную, неповоротливую личность, которая создает образы, испытывает боль, и которая далека от разумного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83