Они настоятельно уверяют – здесь я пользуюсь не их жаргоном, а собственными словами, – что во время некоторых периодов сна движения век указывают на освежающие сновидения, и эти последние приносят мозгу некоторую ясность. Мне хотелось бы знать, не может ли то спокойствие ума, о котором вы часто говорили, принести более значительную гармонию жизни, нежели равновесие, которое создается шаблонами сновидений. Я хотел бы также спросить, почему язык сновидений является языком символов.
Кришнамурти: Сам звуковой язык есть символ, и мы приучены к символам; мы видим дерево сквозь образ, который является символом дерева, мы видим соседа сквозь тот его образ, который у нас имеется. По всей вероятности, одна из труднейших для человека вещей – смотреть на нечто прямо, не через образы, мнения, умозаключения, которые все представляют собой символы. Символы играют значительную роль также и в сновидениях; в этом существует большой обман и большая опасность. Нам не всегда ясно значение сновидения, хотя мы понимаем, что оно символично и стараемся его расшифровать. Когда мы видим что-нибудь, мы говорим об этом так непосредственно, что не обращаем внимания на тот факт, что слова также являются символами. Разве все это не служит указанием на особое обстоятельство: в технике у нас имеется прямое общение, а во взаимоотношениях людей и в понимании оно бывает редко? Вы не нуждаетесь в символах, когда кто-то вас ударил; здесь происходит непосредственное общение. Обратите внимание на весьма интересный пункт: без слова, без символа ум отказывается прямо видеть вещи, осознавать себя. Вы говорите: «Голубое небо»; затем слушающий вас человек расшифровывает эти слова в соответствии со своим собственным понятием голубизны и передает его обратно вам уже в своем шифре. Таким образом, мы живем в символах, и сновидения являются частью этого процесса символизации. Мы неспособны к прямому и немедленному восприятию без символов, без слов, без предвзятых мнений, без выводов. Причина этого также вполне очевидна: тут перед нами часть эгоцентрической деятельности с ее защитными средствами, сопротивлением, бегством, страхами. Существует зашифрованное реагирование в деятельности мозга, и сновидения естественно должны быть символическими, потому что в часы бодрствования мы неспособны к прямой реакции или прямому восприятию.
Посетитель: Мне кажется, что тогда это особая функция, свойственная мозгу.
Кришнамурти: «Свойственная» означает нечто постоянное, неизбежное, длительное. Но, несомненно, любое психологическое состояние можно изменить. Свойством мозга является только его глубокая и постоянная потребность в физической безопасности организма. Символы же — это изобретение мозга для охраны психики; таков весь процесс мышления. «Я» – это тоже символ, а не действительность. Создав этот символ «я», мысль отождествляет себя с его выводом, с формулой, а затем защищает ее; и отсюда появляются все несчастья, все печали.
Посетитель: Тогда как же мне обойти его?
Кришнамурти: Когда вы спрашиваете, как его обойти, вы все еще держитесь за символ «я», который является фиктивным; вы становитесь чем-то отдельным от того, что видите, и таким образом возникает двойственность.
Посетитель: Разрешите мне прийти еще раз в другой день и продолжить этот разговор.
Посетитель: Вы были так добры, что разрешили мне прийти еще раз; и мне хотелось бы продолжить разговор с того пункта, на котором мы расстались. Мы беседовали о символах в сновидениях, и вы указали на то, что мы живем символами, расшифровывая их таким образом, чтобы они доставляли нам удовлетворение. Мы поступаем так не только в сновидениях, но и в повседневной жизни; это наше обычное поведение. Большая часть наших действие основана на толковании символов или образцов, которые мы имеем. Странно, но после того, как мы говорили с вами, мои сны приняли особое направление. У меня появились весьма беспокойные сновидения, и прямо во сне происходит толкование сновидений по мере их развертывания. Процесс шел одновременно: сновидение объяснялось тем, кто его видит; раньше со мной никогда не случалось ничего подобного.
Кришнамурти: В часы бодрствования всегда существует наблюдатель, который отличается от того, что он наблюдает; существует тот, кто действует, отличающийся от своего действия, точно так же существует и спящий, который является отделенным от своего сновидения. Он думает, что отделен от самого себя – и потому нуждается в истолковании сновидений. Но разве сновидения представляют собой что-то отдельное от того, кто их видит, разве есть какая-либо необходимость в их толковании? Когда наблюдатель один с наблюдаемым, какая нужда в том, чтобы объяснять, судить, оценивать? Эта нужда мозга могла бы существовать лишь в том случае, если бы наблюдатель отличался от наблюдаемого явления. Понять это очень важно. Мы отделили наблюдаемое явление от наблюдателя, и отсюда возникает не только проблема толкования, но также конфликт и множество связанных с ним сложностей. Такое разделение есть иллюзия. Разделение между группами, расами, национальностями фиктивное. Мы – человеческие существа, и мы не разделяемся по именам, по ярлыкам. Когда же ярлыки приобретают наибольшую важность, тогда наступает разделение, тогда начинаются войны и все прочие формы борьбы.
Посетитель: Как же в таком случае мне понять содержание сновидения? Оно должно иметь какое-то значение: разве я случайно вижу во сне какое-то отдельное событие или какого-то человека?
Кришнамурти: В действительности нам нужно взглянуть на это совершенно по-иному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51