Выстрел другим уступал.
- Долго жил?
- Умер на девяносто седьмом году. А в девяносто пять еще участвовал в облавах. Вроде как консультантом. Ружье брал, но на номер не становился. Приятно было ему вот так же у огня посидеть…
- Тебя рано стал брать с собою? ,
- С десяти лет. А в тринадцать на облаве мне доверили номер. Эффект новичка: волк прямо на меня вышел. И я не промазал. Вышло однажды так. Обложили мы стаю. А у отца нет уверенности, что волки в окладе. Городских охотников на пустое место позвать - конец авторитету, конец доверию. Отец колебался. А я нутром чую: волки в окладе. Заспорили. Отец сказал: «Ну бери на себя…». Взять волка раньше считалось за доблесть. Все бросали дела - и за ружье. В полдня охотников я созвал. Но нет загонщиков. На меня вдохновенье нашло - бегу в школу к учительнице. Убедил. С дюжиной семиклассников пошла в загон… Оказалось, обложили пятнадцать волков. Семь из них взяли. Было это в 60-м году. Мне тогда стукнуло восемнадцать. С той осени волчатников Сосниных стали уже различать - спросят: «Кто приезжает, отец или сын?»
- В чем состоит мастерство в этой особо стоящей охоте?
- Да как вам сказать… В первую очередь, пожалуй, в уважении к зверю, к признанью за ним ума. Очень умен! Верно написано: «Берут волка не гоном, а уловкой», то есть перехитрить надо зверя, умней его оказаться.
- Есть примеры волчьей сообразительности?
- Сколько угодно! Вот случай был - все волки в загоне не пошли на смирно стоявших стрелков, а пошли на загонщиков и между них и ускользнули. Я понял тогда: была у стаи большого ума волчица-вожак.
- А бывает, что волк и глупо себя ведет?
- Бывает. У людей ведь тоже не все Сократы. Но не все глупое с виду надо глупостью и считать. Отец рассказывал, как однажды подманивал волка «вабой». Тот откликнулся и замолк. Отец ждал, ждал, да и уснул, сидя с ружьишком между колен. Проснулся от шороха. Глядь волк стоит рядом - нюхает носок сапога. Отец спросонья, конечно, быстро не среагировал. Волк ушел. Был он не глупым, был любопытным. Важно было ему узнать: что же это такое выло, а теперь похрапывает?
- Трудное дело - волчья охота?
- Трудней не бывает. Но надо видеть в первую очередь вред от волков.
- Приходилось видеть последствия их разбоя?
- А как же! Лет пятнадцать назад у деревни Симкино мы с другом в болотце столкнули лежавшего волка. Приятель с испугу оторопел - вместо выстрела слышу крик. Я туда. И шагов с двенадцати положил матерого зверя. Почему не побежал он - было загадкой, мог бы спастись. Потом поняли: был утомлен да еще и едой перегружен. Вытащили мы волчину к поляне на видное место, и я отправился к председателю колхоза. «Иван Александрович, готовь барана в награду - волка убили». А председатель машет рукой шоферу грузовика. И показывает мне на кузов: «Бери любого!» Я глянул: в кузове доверху - рваные овцы. Оказалось, пастух замешкался и решил в поле заночевать. А волк тут как тут. Всю ночь свирепствовал. Овец рассеял. И сто двенадцать голов положил. Один!
- Редки облавы… Что ж, нет и управы на волка?
- Почему ж, есть! Вот друг у меня охотится на «Буране». Надежное средство - никакое сердце с мотором тягаться не сможет.
- Волк понимает, что «Буран» - это смерть!
- Еще как!
- Твой «Буран» я видел разобранным…
- Пока не на что починить. И я, признаться, предпочитаю единоборство на равных. Полагаюсь на ноги. Охочусь почти исключительно в одиночку.
- В этом особые трудности?
- Есть. Надо быть готовым протопать за день двадцать, а то и тридцать - сорок километров, заночевать там, где прихвачен ночью: в случайной избе, а чаще с мышами в стогу. Еда - хлеб с салом. Вода - из ручья.
- Ищещь, а след волка уже простыл…
- Бывает и так. Но чаще, что ищещь, то и находишь. Сначала слух о волках берешь на заметку. А на месте у меня есть помощники: трактористы и пастухи. Посидишь с ними, поговоришь. И вот уже ясен план действия…
- Бывают случайные встречи с волками?
- Бывают, но редко. Встречаешь все-таки там, где знаешь: тут он, голубчик. Надо лишь вычислить его действия. Тут все, как в шахматах: и я, и вояк - смотрим в оба. Но положения у нас разные. Я оплошаю - потеряно время. А волку оплошность всегда стоит жизни, и он на чеку, почти всегда он раньше слышит и видит тебя…
- Подозвать волка можно?
- Да. Десятка два я взял именно так - на «вабу».
- Волчий вой - это коммуникация, средство общенья?
- По-моему, не только. Мне кажется, тут замешаны и эмоции. Бывает, волки «заводятся», услышав звуки деревенской гармоники. Луна их тоже, по-моему, возбуждает.
- А волки в логове…
- Это охота добычливая. Но надо хорошо чувствовать, знать, где в каждом конкретном случае выбрано место для логова. Иногда это можно «вычислить», сидя где-нибудь на пенечке. А бывает, лазаешь, лазаешь - найдешь, а волчица успела перетаскать выводок в безопасное место.
- Не все знают, что волчица, находясь близко, все же не решается защитить логово…
- Да, это так. Отбор! Там, где решались, попадали под выстрел, и потомства у этих решительных не оставалось. Для нового выводка сохраняли себя «сдержанные». Волк панически человека боится. Этот страх родило ружье. Но если пресс ослабевает - волки наглеют. Нападенье волков на детей во время войны - вовсе не сказки.
- Сколько у тебя на счету?
- Сто пятьдесят два, считая волчат из логова.
- Какой-нибудь особенный случай…
- Да вот минувшей зимой приключилось. Звонят с фермы: «Скорее - волки!..» Волков было два. Прижали их на «Буранах» в овраге. Волчица первая попала под выстрел, а с волком помаялись. И когда взяли, то ахнули - ошейник!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107