– Прежде чем я соглашусь на подобную сделку, миссис Роуэн, я бы хотел повидать Летти и побеседовать с ней наедине. Могу я сделать это теперь?
– Летти не в состоянии ни с кем видеться и разговаривать. Но уверяю вас, мы с ней все обсудили прошлой ночью, когда она вернулась, потрясенная и раздосадованная. Летти неоднократно выражала желание никогда больше вас не видеть. Свидание с ней не принесет вам никакой пользы. Давайте на этом закончим и считайте, что вам повезло куда больше, чем вы заслуживаете.
– Я хочу видеть Летти, – настаивал Хамфри.
– Коль скоро моя репутация так или иначе зависит от вашего милосердия, я готов рисковать ею и дальше. Либо я сейчас же повидаюсь с Летти, либо подниму в этом доме такой шум, что сюда сбегутся констебли.
Миссис Роуэн посмотрела на него, вздохнула и поднялась.
– Кабацкий скандал, которым вы угрожаете, был бы крайне нежелателен для Летти в ее теперешнем состоянии. Вы можете повидать ее и спросить, хочет ли она жить в вашем доме или в моем, а также имеет ли желание поддерживать с вами дружбу. Но вы примете ее ответ как окончательный и не будете пытаться спорить или выдвигать встречные обвинения. Как вы, безусловно, заметили, девушка не отличается крепким здоровьем, а вчерашняя история весьма ее огорчила. Пойдемте.
Она прошла через кухню, поднялась по лестнице, миновала лабиринт коридоров и распахнула приоткрытую дверь.
– Ты не спишь, Летти?
– Нет, тетя Тирза, – послышался сонный голос Летти. – Входите.
Миссис Роуэн шагнула в комнату, и Хамфри последовал за ней. Летти откинулась на подушки, лежа в узкой кровати, под стеганым одеялом, словно кукла, которую ребенок уложил спать с открытыми глазами. Лицо ее было бледным, взгляд – остановившимся. Каштановые волосы падали на плечи, а руки неподвижно покоились на одеяле. Кружевной воротник ночной рубашки был застегнут возле горла, а плечи укутывала белая шаль.
– Не волнуйся, Летти. Тебе придется ответить всего на два вопроса, – сказала миссис Роуэн.
Она подошла к кровати, а Хамфри остался возле порога, освещенный тремя свечами в стоящем на комоде канделябре. Он видел, как лицо Летти внезапно напряглось, а глаза наполнились страхом.
– Вы же обещали! – воскликнула она. – Сказали, что все объясните!
– Я пыталась, – ответила миссис Роуэн, – но доктор Шедболт не верит, будто ты не хочешь его видеть. Поэтому мне показалось самым лучшим, чтобы ты сама сказала ему об этом.
Хамфри неловко шагнул к кровати и мягко произнес: «Летти». Но сейчас в комнате находились сразу три Хамфри Шедболта. Один из них – влюбленный, глядящий с мучительной страстью на глянцевые локоны Летти, линию шеи над кружевом воротничка, мягкую округлость груди в том месте, где ее не прикрывала шаль. Второй – обеспокоенный своей миссией молодой человек, спешно обдумывающий аргументы, чтобы убедить девушку и не вызвать у нее нервный срыв. Третий – медик-профессионал, мгновенно подметивший знакомые и безошибочные симптомы.
Именно третий Хамфри и нарушил молчание.
– Вы дали ей опиум, – упрекнул он миссис Роуэн, которая устало пожала плечами.
– Я дала ей голубые пилюли доктора Булмера – обычное обезболивающее и успокоительное.
– Это так, но не в больших дозах.
Миссис Роуэн впервые позволила себе повысить голос:
– Право, доктор Шедболт, это уж слишком. У меня не было возможности советоваться с врачом – я просто сделала, что могла, для девушки с расстроенными нервами. Быть может, прежде, чем мы все окажемся в подобном состоянии, вы скажете, что хотите, и покончим на этом?
Теперь пришла очередь обеспокоенного молодого человека.
– Я хочу поговорить с Летти наедине.
Но он также потерпел неудачу. Летти простонала и ухватилась рукой за юбку миссис Роуэн:
– Тетя Тирза, я слишком плохо себя чувствую, чтобы говорить с кем-нибудь.
– Даже со мной, Летти? – наконец осведомился влюбленный.
– Не знаю, что вам наговорили обо мне, но если вы подумаете, то не найдёте причин меня опасаться.
Миссис Роуэн вмешалась, не давая Летти времени ответить:
– Может, ты поговоришь с доктором Шедболтом, если я останусь в комнате?
Казалось, Летти пытается взять себя в руки. Подтянувшись выше на подушках, она заговорила более уверенно:
– Я сожалею о том, что произошло вчера вечером, но больше не хочу об этом говорить.
– Послушайте, Летти. Сейчас в доме находится девочка, которую я нашел для вас, так что вы не останетесь там одна. Утром я должен ехать в Кембридж и буду отсутствовать неделю. Мне бы хотелось, чтобы до моего отъезда вы перебрались на новое место. Если вы не можете идти, я пригоню двуколку и отвезу вас туда. Я не буду пытаться даже войти в дом, пока мы не поженимся, если, конечно, вы этого захотите. Надеюсь, теперь вы убедились, что вам солгали о моих грязных намерениях? Вы слышите меня, Летти? Вы ведь понимаете, почему я не могу оставить вас здесь, не так ли? Мне бы не хотелось огорчать вас подробностями… Вы мне верите? Вы согласны уйти отсюда немедленно?
В глазах Летти появилось знакомое затравленное выражение. Как и вчера вечером, они наполнились слезами, которые на момент застыли, словно стеклянные, а затем потекли по щекам.
– Вы оба говорите друг о друге такие ужасные вещи, – надломленным голосом промолвила девушка.
– Из-за того, что говорят обо мне, не стоит проливать слезы, Летти, – добродушно произнесла миссис Роузн.
– Ты должна решить, хочешь ли перебраться в дом, куда тебя водил доктор Шедболт… – она умудрилась произнести эти слова таким тоном, что безобидный домик превратился в обитель зла, – или остаться здесь со Мной и твоими кузинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63