Задача оказалась непростой: упругое округлое ничто так
и норовило вывернуться из-под босых подошв, и Ромка лишь чудом ни разу не
расквасил носа.
Поднимаясь после очередного падения, он вдруг заметил нечто настолько
необычное, что так и замер - прямо на четвереньках.
Часть стены была задернута занавеской! Обыкновенной земной
раздергаечкой размером с простыню...
Встал, отряхнул зачем-то ладони и, подобрав кувалду, подошел поближе.
Сложенный вдвое кусок материи был перекинут через слабо натянутый шнур, в
котором Ромка быстро опознал обрывок тонкого кабеля. По белоснежной ткани
порхали цветные блики.
С неприятным предчувствием Ромка чуть отвернул занавеску и обнаружил
за ней округлую полость, этакое гнездышко, озаренное зыбким и каким-то
рассыпчатым сиянием тоненького световода, который, видать, раньше вился
себе спокойно по стене, пока кто-то не открепил его и не заправил петлей в
эту самую полость. На дне полости было устроено что-то вроде ложа,
аккуратно застеленного все той же белоснежной материей.
Опора была обитаема! Сделав это умопомрачительное открытие, Ромка
почувствовал себя неважно. Следовало либо немедленно найти отсюда выход,
либо уничтожить по-быстрому следы своего пребывания... Ромка наморщил лоб
и с некоторым удивлением понял, что, кроме надписи "Вася козел", он,
собственно, ничего еще не успел натворить...
С легким сердцем он перепрыгнул через кабель, учтя на этот раз
невидимую оболочку, и, вернувшись к надписи, прикинул, что проще:
заскоблить ее или же задолбить? Второй вариант показался ему более
интересным. Ромка взмахнул кувалдой - и стена продырявилась насквозь.
Поморгав сколько положено, он ударил из любопытства еще раз. Потом
еще. Надписи уже не было. Вместо нее в стене зияла солидная дыра, заглянув
в которую, он убедился, что ведет она в большую округлую полость, подобную
той, с занавеской... Ромка расширил пробоину и шагнул в получившуюся нишу.
Естественно, что на достигнутом он не остановился, поскольку привычки
такой не имел. Двумя ударами он пробил заднюю стенку полости, открыв за
ней еще одну - такую же, только поменьше...
Ситуация становилась все интереснее и интереснее. Получалось, что
стены опоры внутри как бы пузырчатые и, прорубаясь из пузыря в пузырь,
запросто можно выбраться на улицу!
Ромка замахал разрушительным инструментом, обваливая очередную
перемычку. Третья полость оказалась еще меньше, и это Ромку встревожило.
Если так пойдет и дальше, то в четвертой полости, ему уже придется
скорчиться, как шахтеру с кайлом...
Опасение его сбылось полностью, но поразило Ромку другое: сунувшись в
крохотную четвертую полость, он вдруг обнаружил, что с другой стороны в
ней зияет очень похожий пролом! Такое впечатление, что кто-то с улицы
пробивался навстречу, но дойдя до середины, отчаялся и бросил это дело...
Мало что понимая, Ромка пролез на четвереньках на ту сторону и,
пройдя анфиладу из трех соединенных проломами пузырей, вообще перестал
что-либо понимать. Короче, он снова оказался внутри опоры! Так же змеился
над полом толстый смоляной кабель, так же ритмично вспыхивала
"светомузыка" и танцевали блики на все той же занавеске...
Ромка озадаченно почесал затрещавшую под ногтями макушку, повернулся
и снова полез в пролом. Первая полость, вторая, третья... Через четвертую
на четвереньках... Пятая, шестая, седьмая... Вылез. Постоял, ошалело
озираясь. Кабель, "светомузыка", занавеска... Мерцающая паутина вместо
потолка и ныряющие в нее стеклянные, наполненные светом трубы...
- Во козлы!.. - распялив рот восторженной улыбкой, выговорил Ромка и
в третий раз скрылся в своей норе. Добрался до центрального пузыря и сел
там поразмыслить - тем более, что сидеть в нем было весьма удобно -
полусидишь-полулежишь. Как в скорлупе. Справа и слева просеивался порциями
сквозь вереницу проломов мягкий изменчивый полусвет, а весь балдеж
заключался в том, что это, выходит, был один и тот же полусвет...
- А-а... Почуяли, что горелым запахло?.. - раздался вдруг сразу с
двух сторон исполненный правоты ликующий женский голос. Сердчишко
бултыхнулось испуганно. От теток с голосами, звенящими правотой (а тем
более - ликующей), добра не жди - это Ромка понял еще в раннем детстве,
постиг многострадальными оттопыренными ушами. Однако он никак не
предполагал, что торжествующая добродетель ухитрится настигнуть его даже
здесь.
- Это что же? Взятка, чтоб молчала? - с презрением продолжал голос. -
Кладовку выдолбили - надо же!.. Дешево цените, голубчики! Мне кладовкой
рот не заткнешь!..
Льющийся справа и слева полусвет внезапно иссяк (видимо, хозяйка
подступила к пролому вплотную), зашуршали, заскрипели обломки, надвинулось
удовлетворенное бормотание: "Правда-то, видать, глаза колет..." - и Ромка
с ужасом сообразил, что страшная в своей принципиальности тетка лезет к
нему сразу с двух сторон.
Представив, как одна и та же рука тянется к нему и справа, и слева,
он заметался, не зная, куда кинуться. Кинулся влево. Столкновение
произошло во второй (она же седьмая, если считать с той стороны) полости,
где бегущий на четвереньках Ромка вписался стриженой головой в крепкий
налитой живот хозяйки. Изумленный негодующий вскрик; цепкая злая рука
попыталась ухватить за волосы и, соскользнув, поймала ухо. Ромка врезал по
руке ребром ладони. Последовала короткая борьба, в результате которой
тетка, наподдав коленом, вышибла незваного гостя наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90