– Нет, дорогой, не заикался. Просто я...
– Что – просто ты? – выдавил он из себя.
– Нет, ничего. Мне действительно пора бежать. – Она снова поцеловала его и сделала несколько шагов к двери. – Ох, как я боюсь встречи с беднягой Эбом! Все это так ужасно. – Из передней она крикнула: – Постараюсь вернуться к ленчу.
Входная дверь захлопнулась.
Винс встал и прислонил портрет к боковой стенке камина. Вне себя от раздражения, он крепче стянул поясом полосатый халат и начал бродить по комнатам.
Приходится поминутно напоминать себе, какой это почтенный, можно сказать – исторический дом. Иначе с ума сойдешь от всех этих закоулков, и ступенек, и сквозняков, и пыльных плинтусов, и скрипучих половиц. Достопримечательность, ничего не попишешь.
Пэт Милвин.
Может быть, она придет.
Пэт Милвин.
Он прошел в переднюю и посмотрел на телефонный столик, где Трой оставила для Пэт пачку газетных вырезок и журнал.
На всякий случай он решил побриться. Поймал себя на том, что все время прислушивается, не шуршат ли шины на подъездной дорожке.
А почему бы не позвонить ей? Почему не напомнить, что Трой оставила для нее всю эту ерунду? Почему не проявить учтивость?
Милвины жили в нескольких минутах езды от них – вернее, не Милвины, а Пэт Милвин. Флойд, ее муж, почти все время был в разъездах.
Они – потенциальные клиенты, это несомненно. Флойд Милвин получил недавно большое наследство и все лето только и говорил за коктейлями о своем земельном участке вблизи Стэмфорда. Участок был большой, и Флойд в компании со своими друзьями надумал построить там поселок в тридцать домов.
Винс вспомнил первое появление Пэт в их доме. Как только они поселились в старой мельнице, она пришла к ним в белых перчатках с официальным визитом. Благосклонность Трой к Милвинам объяснялась вначале тем, что Флойд заведовал торговым отделом крупной фабрики резиновых изделий и среди прочих товаров продавал противозачаточные средства. Трой это забавляло. Но Милвины ужасно не любили говорить на эту тему.
С точки зрения Винса, единственным недостатком Пэт было неумеренное обожание, с которым она относилась к Трой. Она восхищалась ею просто до глупости. Трой покровительствовала Пэт, приобщила ее к политике и общественной работе, внушила ей любовь к современному искусству и, как она выражалась, превратила неодушевленный предмет под названием Hausfrau в живую женщину.
Естественно, Винсу было нелегко завязать с Пэт сколько-нибудь личные отношения. «А сложись обстоятельства иначе, – думал он, – это не представляло бы труда». Однажды он танцевал с ней на благотворительном вечере, устроенном тоунтонской Лигой женщин-избирательниц. Когда танцуешь с женщиной, сразу чувствуешь...
Побрившись, он набрал номер телефона Милвинов.
– Здравствуйте, Пэт, говорит Винсент. Считаю своим долгом доложить, что Трой оставила для вас кучу передовиц. Я боялся, что вы приедете, когда никого не будет.
– Огромное спасибо, Винс, – сказала она. – Голос у вас гораздо лучше. Просто преобразился.
– Как и его хозяин. – Затем небрежным тоном, чтобы она, при желании, могла превратить все в шутку: – Почему бы вам не приехать за ними сейчас? Пока преображенный человек еще сидит дома? Или вы заняты?
– Какое там! Бездельничаю самым постыдным образом и ужасно хочу прочесть эти статьи. Хотя, конечно, я понимаю, что до Трой мне не дотянуться. Вы действительно не возражаете против того, чтобы я заехала?
– Если вы не знали до сих пор, так знайте: никто не возражает против лишней встречи с Пэт Милвин. – Некоторое преувеличение, конечно, но ведь иначе она не приедет.
– Я не одета, – сказала она.
– Я тоже, – ответил он, осмелев. Вот и все. Понимай как хочешь.
Повесив трубку, он подумал, что важнее сохранить дружеские отношения с Милвинами, чем добиться благосклонности Пэт. Нельзя рисковать почти верным заказом на проектирование поселка, о котором говорил Флойд.
Может быть, разумнее держаться сегодня в границах? Так сказать, пустить пробный шар, но далеко не заходить.
Чтобы укрепиться в этом мудром решении, он постарался сосредоточиться на делах: позвонил в контору и спросил Сью Коллинз, какие сегодня получены письма и нет ли вестей от Джошуа Ханта?
Нет.
А Рафф Блум в конторе? Нет, он ушел в бар к мистеру Коркорану – там у него назначена встреча с подрядчиком.
В конторе нет никого, кроме агента фирмы, поставляющей кровельные материалы.
Винс вернулся в столовую. Посмотрел на часы. Только половина десятого.
Он снова взялся за раму, но работа не клеилась. Он перешел в гостиную, сел на кушетку и уткнулся в последний номер «Аркитекчерел рекорд».
Услышав, что к дому подъехала машина, он вскочил.
На Пэт Милвин были темные клетчатые брюки. Она была на удивление узкобедрая. На удивление – потому, что Пэт ела за троих, могла влить в себя сколько угодно вина и джина и все-таки никогда не толстела. «Штучки внутренней секреции», – любил говорить Флойд Милвин.
Примечательно в ней, разумеется, не лицо, а тело. Лицо слишком мясистое, нос слишком бесформенный, лоб слишком высокий, несмотря на темную челку. Но, танцуя с ней, ощущая прикосновение этих твердых грудей, кто стал бы думать о ее лице?
Она взяла со столика пачку вырезок.
– Я скоро стану таким синим чулком, что самой страшно. А где Трой? Как она ухитряется быть такой умной? Под влиянием своего мужа, Винс?
– Безусловно, – подтвердил Винс. Пэт направилась к дверям. – Куда вы так спешите, Пэт?
– Мне пора.
– Ну, хоть выпейте со мной кофе! – попросил Винс.
Она заколебалась.
– Объясните мне, как это Трой может?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181