Ты где? Почему ты ушел от меня? Иди ко мне…
Он поворачивается и смотрит на нее. Видно, что он очень обеспокоен, почти испуган.
МОДЕЛЬ. Господи, откуда у меня эта дрянь?
ПОЛИТИК. Хороший вопрос.
МОДЕЛЬ. Я бы никогда…
ПОЛИТИК. Это были наркотики, так?
МОДЕЛЬ (с неожиданной злобой). Я не занимаюсь такими вещами! Я не такая сука, как ты думаешь. Я не сплю, с кем попало.
ПОЛИТИК. А я тебе верю, верю. Это же очевидно.
МОДЕЛЬ. Это не я. Я этим не занимаюсь.
ПОЛИТИК. Вот и хорошо. Я бы сказал, хорошо со всех точек зрения. Недаром же я тебя спрашивал про других мужчин. Теперь я вижу…
МОДЕЛЬ. Ты опять об этом?
ПОЛИТИК. Я просто спросил.
МОДЕЛЬ. Зачем?
Пауза.
МОДЕЛЬ. Что я такого сделала? В чем я провинилась?
ПОЛИТИК. Ни в чем. Более того, я хотел бы увидеть тебя еще раз.
МОДЕЛЬ. Еще раз?
ПОЛИТИК. Может, не здесь. Может, в каком-нибудь другом месте. Я мог бы снять для тебя квартиру.
МОДЕЛЬ (смотрит на него). Ты ведь женат, да?
ПОЛИТИК. Почему ты так решила?
МОДЕЛЬ. Мне так кажется.
ПОЛИТИК. А если и женат, то что?
МОДЕЛЬ. А чем ты занимаешься?
ПОЛИТИК. Я политик. Помогаю управлять страной.
МОДЕЛЬ. Ясно…
ПОЛИТИК. Тебя беспокоит, что ты занималась любовью с женатым мужчиной?
МОДЕЛЬ. С чего это должно меня беспокоить?
ПОЛИТИК. Ты помогала ему обманывать его жену.
МОДЕЛЬ. А ты уверен, что твоя жена тебя не обманывает?
ПОЛИТИК (смеется). Уверен.
МОДЕЛЬ. Откуда такая уверенность?
ПОЛИТИК. Просто это маловероятно.
МОДЕЛЬ. Боюсь, ты ошибаешься. Если она хоть немного похожа на женщин, которых я знаю…
ПОЛИТИК. Ты ничего не знаешь. И ни черта не соображаешь. Зачем тебе что-то знать? Зачем тебе вообще думать?
Последнюю фразу он кричит. Вообще он явно не в себе.
МОДЕЛЬ. Ты вроде говорил, что неженат.
ПОЛИТИК. Женат я или нет, тебе это знать не обязательно. Я живу в другом мире, о котором ты ничего знать не можешь.
Пауза. Он немного приходит в себя.
МОДЕЛЬ. Я не знала, что ты женат. Я просто болтала с тобой. Понимаешь, просто болтала.
ПОЛИТИК. Это моя вина. Никогда раньше не пробовал таблетки. (Он подходит к дивану и присаживается рядом с ней). Послушай, я хочу увидеть тебя еще.
МОДЕЛЬ. Неужели?
ПОЛИТИК. А почему нет? Но для меня это непросто. Мы должны кое о чем договориться. Я не могу постоянно следить за тобой.
МОДЕЛЬ. Это уж точно.
Некоторое время он пристально смотрит на нее.
ПОЛИТИК. Я не говорю о моральной стороне дела. Меня это не волнует. Но я должен быть очень осторожен. Наша пресса хуже голодного крокодила. И на нее нет совершенно никакой управы. Я должен быть осторожен в смысле… гигиены. Прости, что говорю это тебе, но это так. И поверь, это далеко не излишняя предосторожность.
Она молча смотрит на него
ПОЛИТИК. Я мог бы снять квартиру. Ты сможешь там жить. Одна, если хочешь.
Он улыбается
ПОЛИТИК. В следующий раз мы встретимся в другом месте.
МОДЕЛЬ. Возможно.
ПОЛИТИК. Где нам никто не помешает… Послушай, Келли, я даю тебе шанс зажить собственной жизнью.
Она не отвечает.
ПОЛИТИК. Ни от кого не зависеть.
Она молчит
ПОЛИТИК. Разве не об этом мечтают все женщины?
МОДЕЛЬ И ДРАМАТУРГ
Студия в богемном районе города. По всюду разбросаны книги, компакт-диски. Письменный стол завален бумагами. В задней части сцены пианино. Шторы приспущены, поэтому в комнате царит полумрак. ДРАМАТУРГ (ему немного за тридцать) открывает дверь и впускает МОДЕЛЬ.
ДРАМАТУРГ. Ну, как тебе?
МОДЕЛЬ. Великолепно. Правда, я ничего не вижу.
ДРАМАТУРГ. Это не страшно. Глаза скоро привыкнут. Твои прекрасные глаза.
Целует ее в глаза
МОДЕЛЬ. Боюсь, мои прекрасные глаза не успеют привыкнуть. Я сейчас ухожу.
ДРАМАТУРГ (пропускает ее слова мимо ушей). Давай зажжем свечи. Несколько лет назад у меня отключилось электричество, и я подумал, а зачем оно мне, электричество? Что может быть лучше волшебного света свечей? (Он зажигает свечи в канделябре и любуется достигнутым эффектом. Жестом приглашает ее присесть на кушетку). Присядь. Если хочешь, можешь вздремнуть.
МОДЕЛЬ. Я не устала. Ты споешь мне песню?
ДРАМАТУРГ. Непременно. Я сам ее сочинил.
МОДЕЛЬ. Сам? А я думала, ты журналист.
ДРАМАТУРГ. Господи, откуда ты это взяла?
Явно недовольный, он присаживается на стул у пианино
МОДЕЛЬ. Ты сам говорил.
ДРАМАТУРГ. Боже праведный!
МОДЕЛЬ. На вечеринке ты сказал, что ты писатель. Разве журналисты не писатели?
ДРАМАТУРГ. В той же степени, в какой крысы – животные.
Она кивает на стол с компьютером,
МОДЕЛЬ. И для этого у тебя компьютер?
ДРАМАТУРГ. Да, но я им не пользуюсь. Для меня самое главное – ощущать, как перо соприкасается с бумагой.
МОДЕЛЬ. Ясно… Ты обещал спеть песню, которую сам сочинил.
ДРАМАТУРГ. Я сказал, что сам ее сочинил?
МОДЕЛЬ. Во всяком случае, так мне послышалось.
ДРАМАТУРГ. Нет, нет. Если быть точным, я поучаствовал в ее сочинении. Но какое это имеет значение? Какое вообще значение имеет авторство? Главное – сделана работа. Работа – вот что имеет ценность, работа, а не автор. (Он довольно улыбается). Тебе здесь удобно?
МОДЕЛЬ. Так ты споешь песню?
ДРАМАТУРГ. Спою. Она называется «Голубая комната».
ПЕСНЯ. В конце песни МОДЕЛЬ смеется и аплодирует. (Песня-реприза).
МОДЕЛЬ. Потрясающе!
ДРАМАТУРГ. Спасибо.
МОДЕЛЬ. Нет, действительно здорово. Если ты писатель, что ты пишешь?
ДРАМАТУРГ. Не прикидывайся, что не знаешь, кто я такой.
МОДЕЛЬ. Я не знаю.
ДРАМАТУРГ. Какая прелесть!
МОДЕЛЬ. Что?
ДРАМАТУРГ. Нет, мне это определенно нравится. Ты это серьезно?
МОДЕЛЬ. Вполне.
ДРАМАТУРГ. То есть, ты хочешь сказать, что не узнаешь меня?
МОДЕЛЬ. Нет.
ДРАМАТУРГ. Великолепно!
Пауза.
ДРАМАТУРГ довольно улыбается,
ДРАМАТУРГ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15