А по сравнению с исполненным
предназначением и потерянное здоровье, и утраченная
жена - мелочи жизни.
Потом Котя постелил мне на диване и
вернулся к своему недописанному произведению. Я
уронил голову на подушку, сообщил, что сна нет ни в
одном глазу, и мгновенно уснул под ровное
постукивание клавиш.


3.
Встал я рано, на удивление свежим и бодрым.
Припомнился старый анекдот о том, что в двадцать лет
всю ночь пьешь и гуляешь - утром встаешь бодрый, в
тридцать лет всю ночь пьешь и гуляешь - утром встаешь
и чувствуешь, что всю ночь пил и гулял, а в сорок всю
ночь спишь - а утром встаешь, будто всю ночь пил и
гулял. Поскольку я пока был между двадцатью и
тридцатью, то у меня ночь на ночь не приходилась.
Эта выдалась удачной.
Котя еще дрых. Я принял душ, вычистил зубы
намазанным пастой пальцем, порылся в холодильнике и
сделал себе пару бутербродов с докторской колбасой.
Ждать, пока работник умственного труда и вольного
графика проснется, не было никакого желания. Хотелось
действовать. Хотелось бороться и искать, найти и не
сдаваться. Я заглянул в спальню.
Котя спал на широкой двуспальной кровати,
сиротливо прижавшись к стенке. Я потряс его за
ППРЧП
- Вставайте, граф!
Замычав, Котя открыл глаза. Удивленно
уставился на меня.
- Пошел я. Правду искать. По дэзам,
нотариусам и прочим адвокатам. Дверь закрой.
- А... Киря... - Котя потер переносицу. - Что-
то мы вчера изрядно кирнули...
Ненавижу глупые каламбуры! Даже с
похмелья.
- На Черкизовский заедешь?
- На даму посмотреть? Помню, помню... -
Котя крякнул и сел на кровати. - Ладно, давай
двигай... Я тоже вставать буду.
- Работу-то закончил? - спросил я.
- А как же... «Девочка и ее пес». - Котя встал и
вслед за мной двинулся в прихожую. - Отличная история
вышла, душещипательная... В малолетстве девочку
соблазнил родной дядя, потом изнасиловали все
одноклассники по очереди, потом она работала в борделе
на Мальте, потом вернулась в Россию и занялась
разведением мальтийских овчарок... тут-то и нашла свою
любовь...
- Балда! - не выдержал я. - Мальтийских
овчарок в природе не существует! Есть мальтийские
болонки!
- Это ты у нас собаковод, тебе и положено знать,
- не смутился Котя. - А рядовому читателю по барабану -
что мальтийская болонка, что йоркширский терьер...
Зато какова финальная фраза: «Люди могут соврать.
Собака не предаст никогда!»
- Ну-ну. «Букер» тебе обеспечен, - сказал я,
выходя за дверь. Вспомнил Кешью, и настроение как-то
сразу упало.
Следующие четыре часа я провел в разьездах.
Поймал машину с водителем-кавказцем, как нынче
принято в Москве. Рыдван у него был покрепче
обычного, да и сам водитель мне понравился,
так что я сразу договорился с ним «на время»
и принялся мотаться по городу. Дэз, нотариус, отдел
регистрации жилого фонда... все те места, куда по доброй
воле не пойдешь. Но мне сегодня отчасти везло. Почти
всюду я проходил без очереди, почти все бюрократы
«входили в мое положение».
Котя оказался прав.
Все документы на квартиру были выписаны на
имя Натальи Степановны Ивановой.
Я не устраивал скандалов. Выписаны - и
выписаны. Вряд ли стоило восстанавливать против себя
мелких клерков. Вначале надо составить полную
картину происходящего.
Последней точкой был Останкинский
телефонный узел. Телефон тоже принадлежал
гражданке Ивановой.
И вдруг меня посетила неприятная догадка. Я
попросил водителя остановиться у офиса МТС на
проспекте Мира, подошел к окошечку кассы и назвал
свой номер.
Фамилия, - скороговоркой сказала
барышня.
- Максимов.
- Неверно, - холодно ответила девушка.
-Повторите еще раз номер.
- Фамилия - Иванова, - предположил я. -Забыл
совсем, ведь жена оформляла...
- Сколько будете класть денег?
- Сто рублей, - мрачно сказал я.
Итак, меня лишили даже мобильника.
Казалось бы - невелика потеря. В любом ларьке купи
пакет «Би+» или «Джинc», а то и просто оформи новый
контракт. Что там у меня на счету лежало? Рублей
пятьсот, не больше...
Ужасало другое. Они все продумали! Они не
упустили даже такой мелочи, как контракт на
мобильный телефон!
Неужели они не упустили совершенно
ничего?
- Давай в поликлинику, - велел я водителю. -
Это здесь, рядышком...
Поликлиника была самая обычная,
«совковая». Старая, вечно ремонтируемая, с
огромными очередями из кашляющей молодежи и
охающих старушек. Молодежь приходила за
больничным, старушки - за общением. Лечиться здесь
стоило, только если вас не волнует результат. Я и сам
стоял на учете лишь ради редких больничных «по
гриппу».
Моей тощей карточки не нашлось. Была
карточка гражданки Ивановой - пухлая, растрепанная.
Видимо, она любила лечиться...
Выйдя из поликлиники, я постоял, глядя на
терпеливо ожидающего водителя. Куда податься бомжу?
Впрочем, у меня еще не так все плохо. Можно к маме с
папой, можно к друзьям, можно на работу...
- Четвертый час кончается, - предупредил
водитель.
- Дальше я пешком, - сказал я. - Тут рядом.
Заплатил восемьсот рублей - вполне по-божески,
исходя из московских расценок.
- Давай уж подброшу, - сказал водитель. -
Просто так.
Наверное, если бы я рассказал ему свою
историю, он бы меня понял. Водитель был мингрел,
бежавший во время войны из Абхазии. У него тоже где-то
был дом, который теперь ему не принадлежал. И он
даже не мог его увидеть - «в Абхазии меня сразу
убьют».
А я мог посмотреть на свой бывший дом.
- Спасибо, - отказался я. - Пройдусь
немного. Я тут рядом живу.
Водитель уехал, я двинулся к дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17