Я махнул рукой и стал спускаться.
- С двенадцатого этажа пехом? - возмутился
вслед Котя. - Ну-ну, посмотрим, кто быстрее!
Я дошел только до седьмого, когда вверх
прошел лифт. Потом - второй. Я ускорил шаг, но где-то на
четвертом спускающийся лифт меня обогнал.
Все-таки целесообразно быть ленивым...
Перепрыгивая через ступеньки, я выскочил в
подьезд. Котя уже открывал дверь подьезда.
- Подожди! - крикнул я. - Ты куда
разбежался?
Котя застыл в дверях и покосился на
читающего газету вахтера. Я сделал еще несколько
шагов - и остановился.
Котя смотрел на меня пустым, чужим
взглядом.
- Котя? - спросил я.
Котя откашлялся и спросил: -Да?
- Ты что, меня не узнаешь?
- Э... - промямлил Котя. Снова посмотрел на
вахтера. Тот подозрительно спросил:
- Какие-то проблемы, молодые люди?
- Нет, никаких проблем, - протискиваясь
мимо Коти на улицу, ответил я. - Все в порядке!
- Вы откуда идете? - крикнул вахтер вслед.
Я не ответил. Стоял и ждал, пока Котя
неуверенно выйдет из подьезда. Не то чтобы он
запаниковал, но явно насторожился.
- Котя? - повторил я. - Костя?
- Не припомню, - искренне ответил Котя,
слегка расслабляясь. - Вы... знакомый Мельникова?
- Ну да, - сказал я. - Знакомый. Неужели не
помнишь?
Котя помотал головой. Спросил:
- Что-то случилось?
- Ты... вы от Мельникова идете? - выдавил я. Котя
кивнул.
- Он дома?
- Да, конечно. - Котя потоптался на месте. -Так
вы к Мельникову? Извините, лицо знакомое, но никак не
припомню...
- Все в порядке, - сказал я. - Это внешность у
меня такая, не запоминающаяся.
- Ну, я пошел... - Котя сделал шаг,
покосился на меня, что-то собрался сказать, но
мотнул головой и отвернулся.
Я достал сигареты, закурил. Дым был сладок и
горек одновременно. За стеклянным окошечком в двери
мелькнуло лицо вахтера - бравый дедок был настороже.
Не вызвал бы ментов...
Снова запустив руку в карман, я достал
паспорт. Открыл. Хрупкие страницы рассыпались в руках,
фотография со щелчком отскочила и упала на асфальт. Я
поднял ее - на сером квадратике уже нельзя было
различить лица.
Было холодно. Все-таки уже осень. А зиму
обещали холодную...
- Значит, так... - пробормотал я. То ли
угрожая кому-то, то ли пытаясь выстроить план. -
Значит, так? Значит, так!
Первое - чудес не бывает.
Второе - исключения возможны, но только для злых чудес.
А если настало время злых чудес, то
бесполезно оставаться добрым.


5.
Окна в моей квартире не светились. Вряд ли
девица Наталья Иванова ложилась спать в восемь часов
вечера.
Я поднялся на свой шестой этаж, позвонил в
дверь. Гавкнул и настороженно затих Кешью. Я
постоял несколько минут, потом пожал плечами и вошел
в лифт. Если кто-то за мной следил через глазок, то
этот кто-то сейчас зашаркает своей старческой
походкой обратно к телевизору, отметив в памяти, что к
соседке приходил кавалер. В том, что стерва Галина
Романовна меня уже начисто забыла, я не
сомневался.
Интересно, как вообще эти бабки, не
отрывающиеся от бесконечных «мыльных опер» и
утепляющие двери дерматином на синтепоне,
ухитряются слышать звонок в соседские двери? А еще
имеют обыкновение шастать по поликлиникам и
жаловаться врачам на плохой слух!
В лифте я нажал кнопку девятого этажа.
Ждать Наталью на площадке рядом с
мусоропроводом бы по опасно, обязательно кто-нибудь
выйдет с ведром или покурить. А вот девятый этаж
меня вполне устраивал - в одной квартире жил
старенький дедушка, никуда самостоятельно не
выходивший, две другие снимали многочисленные
семейства восточных гастарбайтеров, которые никогда в
милицию не позвонят. Раньше меня раздражали
эти тихие восточные люди, то ли таджики, то ли узбеки,
жившие по десять человек в квартире. Нет, ничего личного,
они старались проскочить к себе незаметно, по углам,
будто тараканы на свету. Обычный бытовой
шовинизм.
Теперь я был рад тихим соседям с последнего
этажа. Сидел у мусоропровода, курил, глядел в окно
вниз, на подступы к подьезду. Темнело, но лампа над
подъездом была яркая, Наталью я успею увидеть
загодя.
Несколько таджиков поднялись вверх и
юркнули в свои квартиры, сделав вид, что не видят меня.
Я потихоньку добивал пачку сигарет.
Пошел дождь - мелкий, тихий, я такие даже
люблю осенью. Они как напоминание, что лето
кончилось. И почти сразу же внизу мелькнул
цветастый кружок зонта.
Может быть, я видел его вчера в своей
квартире, среди прочих чужих вещей. А может быть, и не
видел. Но я сразу почувствовал - это Наталья.
Живот свело холодом, ноги будто отнялись. Я с
трудом заставил себя дойти до лифта и нажать вызов.
Где-то внизу хлопнула дверь, но лифт уже подьехал к
девятому этажу. Я вошел, но нажимать кнопку первого
не стал.
За меня это сделала Наталья - и лифт
послушно пошел вниз.
Трудно становиться бандитом, четверть века
прожив вполне честно и порядочно.
И очень не хочется в тюрьму за бандитизм.
Из внутреннего кармана куртки я достал нож,
купленный два часа назад в ларьке у метро. Дешевая
китайская подделка под какую-то знаменитую марку.
Плевать. Мне важен был его устрашающий вид - узкое
длинное лезвие с хищными зазубринами и кровостоком.
Если бы в ларьке продавались убедительно
выглядящие муляжи пистолетов - я купил бы муляж
пистолета.
В тюрьму не хотелось ужасно.
Дверь лифта с шипением открылась, и
некрасивая девушка Наталья шагнула в лифт. Даже не
шагнула - качнулась, занося ногу, но тут же увидела
меня, глаза ее округлились, она попыталась отпрянуть.
Схватив девушку за плечо, я втолкнул ее в
лифт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17