- Папа с мамой вернулись, - сказал Стас, а минуту спустя, когда
его драконы полегли у стен моего города, предложил: - Пойдем домой,
есть хочется.
Если дома кто-то есть, дверь у нас не запирается. Мы вошли молча,
потому что все эмоции израсходовали за игрой. Наши шумели на кухне.
Тихо так шумели, уютно. Родители разговаривали, постукивая посудой, а
кошки нестройно мяукали, требуя ужин.
- Есть хочется, - повторил Стас. Я кивнул. И тут до нас донесся
папин голос:
- И все-таки, Галина, давай поговорим, пока детей нет. Чтобы не
лезли.
Мы со Стасом затаили дыхание.
- Давай, - ответила мама. - Только не говори мне, что нашел
инопланетный корабль.
- Нашел, - убитым голосом отозвался папа. - Ты как узнала, Галь?
- Ты их все время находишь.
Мяуканье прекратилось - мама начала кормить кошек, и в наступившей
тишине особенно отчетливо было слышно, с какой виноватой интонацией
папа рассказывает об очередном космическом корабле.
- Галь, помнишь, как мы с грузчиками вчера глыбу в запасник
перетаскивали? Чтобы ремонту не мешала.
- Помню, конечно, - ответила мама.
- И что ты об этой глыбе знаешь?
- Все знаю. Ее нашли где-то возле сфинкса. По всей поверхности -
иероглифы, но такие стертые, что реставрации не подлежат. Я сама
писала заключение: "Научной ценности не представляет".
- Ага! - внезапно завопил папа. - Не представляет?! А как мы
втроем могли ее передвинуть, ты не подумала? Каменную глыбу размером
три на пять метров!
Мама молчала. Потом неуверенно спросила:
- А вы ее что, втроем перетаскивали?
Папа саркастически рассмеялся.
- Вот так-то! Ближе к народу надо быть!
- К грузчикам ближе? Ну, если ты настаиваешь... - покорно сказала
мама. Мы со Стасом ухмыльнулись.
- Галина! Не остри! Не время. - Папа, похоже, был настроен сурово.
- Я привык к твоему юмору. У меня иммунитет на твои выходки. Я даже не
спорю, когда бедные ребята учат никому не нужный древнеегипетский...
- В жизни пригодится, - отрезала мама.
- Галина! - возмутился папа. - Ты же восточная женщина! Ты не
должна пререкаться с мужем!
- Извини, дорогой, - как ни в чем ни бывало ответила мама. Когда
хочет, она ведет себя как восточная женщина, а когда хочет - как очень
даже европейская. - Так что там с глыбой?
- Я отбил от нее кусок, - твердо сказал папа.
Наступила гробовая тишина. Потом мама сказала:
- Милый, только не волнуйся. Я приклею его на место, никто и не
заметит.
- Не надо, я цемента маленько плеснул и приладил.
- Вандал! - охнула мама. - Ты же не реставратор! Ценна та глыба
или нет, но ей уже пять тысяч лет! - от волнения она заговорила
стихами.
- А под тонким слоем камня - отполированный металл, - парировал
папа.
Снова стало тихо-тихо. Аж слышно, как кошки чавкают.
Я зажал себе рот руками, чтобы не заорать. Ай да папа! А я не
верил...
- Какой металл? - спросила мама испуганно.
- Неизвестный науке! - провозгласил папа. Правда, через секунду
менее уверенно добавил: - Мне, во всяком случае, неизвестный.
Голубовато-серый, очень твердый. Я зубилом царапал - никаких следов.
Галя! Внутри глыбы, которой пять тысяч лет - пустотелый металлический
предмет. Точно! Это может быть лишь инопланетный космический корабль.
- Что будем делать? - очень тихо и послушно спросила мама.
- Встанем рано, чтобы долго не спать, чтобы не терять время, -
ответил папа. У меня глаза на лоб полезли. Впрочем... Раз уж папа
нашел космический корабль, то вправе на радостях составлять и
трехступенчатые фразы. У каждого лауреата Нобелевской премии должна
быть своя маленькая странность, а то журналистам скучно будет.
- Обколем весь камень с корабля, - продолжал он тем временем. -
Люк поищем, чтобы внутрь забраться, чтобы корабль осмотреть, чтобы
первыми все узнать... Потом позовем журналистов и покажем. А то если
коллегам сказать, полмузея к открытию примажется. И твой начальничек
Ленинбаев - в первую очередь. - Папа скрипнул зубами.
- Он такой же мой, как и твой, - ледяным голосом сказала мама. - И
не цепляйся к нему зря, он человек серьезный...
- Ну конечно, - язвительно согласился папа, - уж он-то космические
корабли не ищет. Чтобы время зря не терять. - И закончил торжествующе:
- И не находит!
Мама что-то примирительно ответила, но что - я не расслышал,
потому что мне в ухо возбужденно зашипел Стас:
- Пошли отсюда, пошли, - и поволок за рукав обратно на площадку.
- Ты что?! - возмутился я уже за дверью.
- Что, что! - передразнил Стас, - слышал же, папа сказал, "чтобы
не лезли". Они без нас туда пойдут!
- А мы попросимся, - неуверенно возразил я.
- Так тебя и взяли! - он презрительно усмехнулся. - Нет уж, если
сами не пойдем, последние корабль увидим. Или вообще не увидим.
И, не советуясь больше со мной, он позвонил в дверь, как будто мы
только что подошли.
Если бы за ужином папа или мама хоть раз заикнулись о корабле, я
бы, наверное, не согласился на авантюру брата. Но как и утром, за
столом царила напряженная тишина, прерываемая только цоканьем когтей
Ирбиса, которые ему лень втягивать в подушечки на лапах.
Стас, не жуя, проглотил свою порцию сосисок с макаронами, залпом
выпил чай и, пнув меня под столом, объявил:
- Мы пошли спать.
- Угу, - подтвердил я, давясь сосиской.
Мама взглянула подозрительно (обычно нас в постель загоняют со
скандалом), но папа обрадованно поддержал;
- Точно, идите спать, чтобы выспаться.
- Мухер-хухер, ардажер, вдеп сьер-га сакжер-сакжер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9