Мишка ждал меня на пороге. Я не звонил ему, не договаривался
прийти заранее. Но ничего странного в Мишкином ожидании не было.
Дело в том, что он - нюхач.
Можно, конечно, найти словечко покрасивее, но суть от этого не
изменится. Мишка чувствует запахи на порядок лучше любой собаки, не
говоря уже о человеке.
Его родители прошли курс спецлечения, чтобы Мишка родился таким,
какой он есть. Но он сам, по-моему, не очень ценит это. Однажды Мишка
сказал мне, что чувствовать одновременно сотни запахов - это очень
неприятно. Похоже на какофонию из множества одновременно сыгранных
мелодий... Не знаю. Мне лично хотелось бы стать нюхачом и догадываться
о приближении друзей за добрую сотню метров, ощущая в воздухе их
запах.
Мишка махнул мне рукой.
- Приехал твой папа! - утверждающе спросил он.
Я кивнул. Иногда, когда у Мишки хорошее настроение, он любит
похвастаться своими способностями.
- Да. Сильно чувствуется?
- Конечно. Гарь, танковое горючее и взрывчатка. Очень сильные
запахи... - Мишка мгновение поколебался. И добавил: - А еще пот. Запах
усталости.
Я развел руками. Все верно, мистер Шерлок Холмс.
- Пошли купаться?
- На озеро?
- Нет, далеко... К Тольке в бассейн.
У нашего приятеля, семилетнего Толика Ярцева, самый большой в
окрестностях бассейн. Пятьдесят на двадцать метров - не шутка.
- Пойдем.
И тут Мишка увидел на моей руке браслет.
- А это что, Алька?
- Подарок папкин.
- Что это, Алька?
Мишка повторил вопрос, словно и не слышал моих слов.
- Подарок. Опознавательный знак мятежников на планете Туан.
- Твой папа вернулся оттуда?
Мишка смотрел на браслет с непонятным испугом. Я никогда не видел
его таким.
- Ты что?
- Он мне не нравится.
Неожиданная мысль пронзила меня.
- Мишка, что ты можешь сказать про эту штуку? Внюхайся! Ты же
можешь!
Он кивнул с легкой заминкой, словно пытался и не мог найти повод
для отказа.
- Дезраствор, - сказал он через минуту. - Очень тщательная
обработка. Ничего не осталось... И немножко озона.
- Правильно, - подтвердил я. - Мятежника, который таскал браслет,
сожгли плазмометом.
- Выбрось эту гадость, Алик, - тихо попросил Мишка. - Она мне не
нравится.
- Вот еще... Папа привез мне браслет из десанта...
Мишка отвернулся. Глухо сказал:
- Не пойду я никуда, Алька. До завтра.
Тоже мне умник. Я презрительно посмотрел ему вслед. Мишка завидует
мне, вот и все. Еще бы... мой папа - антибиотик.
Купаться к Толику я пошел один. Там мое самолюбие несколько
успокоилось. Мальчишка выслушал меня затаив дыхание, а через полчаса
уже носился в компании таких же малышей, играя в десантников. Когда я
выбрался из бассейна и лениво обтирался тонким розовым полотенцем,
из-за дома - модернового нагромождения огромных пластиковых шаров -
доносилось: "Ты убит, снимай браслет!"
Я невольно усмехнулся. Дня на два-три новая игра, с ее громкими
выкриками и оглушительными хлопками "бластеров", лишит покоя всех
соседей. И это натворил я... Может быть, сказать Толику, что
десантники воюют тихо и скрытно, как индейцы?
Когда я пришел домой, компьютер видеофона продолжал повторять
вызов. Связи с планетой Туан по-прежнему не было.
Папу я нашел в библиотеке. Он сидел в своем любимом глубоком
кресле, неторопливо перелистывая страницы книги с глубокомысленным
названием "Нет мира среди звезд". На обложке был изображен вертолет,
разваливающийся на куски без всякой видимой причины. Я слегка склонил
голову - картинка дрогнула и изменилась, переходя в другую фазу
изображения. Теперь звездолет стал целым, а в бок его, куда-то между
главным реактором и жилыми отсеками, бил темно-голубой луч. Папа
продолжал читать, делая вид, что не замечает меня. Я повернулся и тихо
вышел из библиотеки. Если папа принимался за старые космические
боевики, это было верным свидетельством плохого настроения. Наверное,
даже антибиотику бывает грустно.
У себя в комнате, забравшись с ногами на кровать, я с минуту
размышлял, чем бы заняться. На столе валялась недочитанная "Сага огня
и воды", старинная книжка про войну, выпрошенная на два дня у
Мишкиного папы-археолога. Бумажные страницы книжки обтрепались и были
залиты прозрачным пластиком, обложка не сохранилась вообще, но читать
ее от этого стало лишь интереснее. Вторая мировая война предстала
передо мной в совершенно неожиданном ракурсе. Впрочем, я всегда плохо
знал историю...
Было и другое занятие - на дискетке компьютера третий день
дожидались меня невыполненные задачи по математике. Тянуть с ними не
стоило - преподаватель мог вот-вот проверить уроки...
Но вместо того, чтобы взять книгу или подсесть к терминалу
школьного компьютера, я сказал:
- Включить телевизор. Информация по восстанию на Туане за
последние шесть часов.
На стене засветился мягким светом телеэкран. Замелькали, сменяясь
с невоспринимаемой быстротой, кадры. Телевизор просеивал тридцать с
лишним круглосуточных программ, выуживал все сообщения, где упоминался
Туан. Через несколько секунд поиск прекратился.
- Двадцать шесть передач. Общая продолжительность - восемь часов
тридцать одна минута, - сообщил равнодушный механический голос.
- Начинай с первой, - приказал я, устраиваясь поудобнее.
На экране мелькнула эмблема развлекательного канала и заставка
Виктор-шоу. Молодящийся мужчина жизнерадостно помахал рукой и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32