Но эти «Шэклтоны»… С них нас легко сфотографировать и определить, что мы находимся внутри трехмильной зоны.
— Но все же зачем ты затеял все это, Джеффри? — тихо спросил Джон.
— Помнишь, в каком положении я оказался, когда меня выгнали с флота?! Видишь ли, у меня есть особые причины интересоваться этим побережьем. Возможно, что и при обычных обстоятельствах мною вдруг овладело бы непреодолимое желание побывать здесь хотя бы для того, что бы доказать самому себе, что я все-таки на что-то гожусь как моряк. К тому же я заканчиваю дело, которое начал мой дед. Есть и еще одно обстоятельство, но об этом потом… А сейчас нам нужно решить главное: согласен ли ты действовать заодно со мной? Либо да, либо нет.
Джон ничего не ответил и взял со стола судовой журнал «Гиены».
— Гм… — пробормотал он, переводя взгляд на фотокопии. — Ты встретился с какой-то навигационной трудностью?
— Вот тут находится отмель, на которую, как отмечается в журнале, сел «Клан Альпайн», — отозвался я, решив не настаивать на ответе, пока Джон уклоняется от него. — В этих старых судовых журналах местонахождение отмели отмечается по-разному, хотя это самая каверзная отмель на всем побережье. Если бы можно было миновать ее, пройти между нею и берегом, дальнейшее плавание, хотя и по мелководью, оказалось бы безопасным…
— Боже мой, Джеффри, да это же просто превосходно! — неожиданно перебил Джон, внимательно рассматривая карту с моими по метками. С заблестевшими глазами он схватил циркуль и параллельную линейку, потом судовой журнал «Гиены».
— Все это я уже проделывал, — холодно заметил я. — Бесполезно.
— Двести восемьдесят два градуса! — снова воскликнул Джон с нотками торжества в голосе.
— Но это же явная чушь, — возразил я. — Не может быть такого пеленга. — Согласен, — охотно согласился Джон. — А что, если не принимать во внимание первую цифру?
Я тут же сообразил, что он имеет в виду.
— Ты хочешь сказать — восемьдесят два градуса? Но в таком случае курс германского военного корабля окажется…
— Вот здесь! — ткнул в карту Джон. — Внутри безопасного канала в двух милях от берега. Командир «Гиены» нашел проход, хотя и сам не знал этого, а позже какой-то кретин изменил пеленг с восьмидесяти двух градусов на двести восемьдесят два . Идем дальше!
— Не так быстро. Ты еще не дал ответа на мой вопрос.
— Это и есть мой ответ, будь ты неладен! — рассмеялся Джон. — Надеюсь, в компании с другим моряком тебе будет не так скучно провести в кутузке целых пять лет…
Он вдруг замолчал и насторожился. В ту же минуту я почувствовал, что корма судна как-то странно подрагивает. Еще мгновение спустя раздался звук, напоминающий взрыв, — впечатление было такое, словно на корму траулера откуда-то свалилась и вдребезги разлетелась пустая железная бочка. В несколько прыжков мы взбежали на мостик.
— Лево пятнадцать! — крикнул я рулевому.
Стоя рядом со мной, Джон напряженно всматривался в пелену тумана. Крупная капля скатилась с его русой бородки, на лбу высыпали бисеринки пота.
— Где мы находимся? — озабоченно спросил он.
Я махнул рукой вправо:
— Гоматом вон там, милях в шести от нас.
— Что еще за Гоматом?
— Так я назвал гору с остроконечной вершиной.
Джим смотрел на нас выпученными глазами.
— Где произошел этот взрыв? — спросил я у негра, но он только беспомощно покачал головой.
— А ты как думаешь, Джон? Мне показалось, слева на траверзе.
— По-моему, ближе в сторону кормы. Ничего подобного я раньше не слыхал.
— Я тоже.
Взрыв и в самом деле не походил ни на взорвавшийся снаряд, ни на разорвавшуюся мину или торпеду, хотя это было очень похоже на взрыв.
И тут что-то тяжелое и мокрое снова шлепнулось на палубу. «Около фок-мачты», — механически отметил я, всматриваясь в туман.
— Кальмар, — доложил рулевой.
— Следи за компасом! — рявкнул Джон. — Поменьше болтовни!
— Впередсмотрящий! — крикнул я. — Что там на баке?
Ответ сигнальщика был еле слышен, но все же я уловил в нем какие-то беспокойные нотки. И тут снова прогремел взрыв, и снова можно было подумать, что на судно упала огромная железная бочка. Этот взрыв произошел чуть подальше первого, но, несомненно, где-то с левого траверза.
— Капитан, наш компас врет! — закричал рулевой.
Мы с Джоном подбежали к нактоузу. У меня на глазах за несколько мгновений стрелка компаса успела отклониться на семь градусов, хотя судно совсем не уклонилось от курса.
— Прямо чертовщина какая-то! — бросил я Джону, который, замерев от удивления, молча смотрел на метавшуюся стрелку. — Все это мне не нравится. Пожалуй, я остановлю двигатели. Если впереди прибой, мы услышим его.
Я повернул ручку машинного телеграфа в положение «стоп».
— Я поднимусь, может, разгляжу что-нибудь сверху. Кстати, ты разобрал, что ответил сигнальщик?
— Странно, мне показалось, он крикнул «Грязь!».
— Грязь?!
— Возможно, мне показалось.
На рулевой рубке была дополнительная площадка с ограждением, где находился аварийный штурвал и стоял небольшой дальномер — он придавал судну какой-то комично-воинственный вид, а вообще-то оказал мне неоценимую помощь при составлении карты побережья.
Поднимаясь на эту площадку, я заметил, что по правому борту сквозь туман просвечивается какое-то зарево. Пожар?.. Солнце?.. Теперь уже не оставалось сомнений, что мы сбились с курса. В обступившей меня тишине я слышал только собственные шаги и поскрипывание блока на кормовой мачте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55