Если в тебе, старик, осталось еще хоть сколько-нибудь Божьей благодати, удели немножко своему господину. Научи его служить Богу, как ты сам Ему служишь, — и я постараюсь этим удовольствоваться.
Затем он обратился к самому воинственному из всех троих и сказал ему гораздо нежнее, потому что действительно любил его:
— Гильом! Надеюсь, что следующий раз наша встреча будет на лучшем поле брани и бок о бок со мной. Но если мне случится опять встретиться с тобой лицом к лицу, берегись меня!
Он грозно поднял руку.
Никто из них не нашелся сказать ни слова и удалился со смущенным лицом. Это показывает, по мнению некоторых особ, что сила Ричарда заключалась в самой его цели. Но не таково было мнение де Бара, не таково и мое собственное. Во всяком случае, встречаясь с ними впоследствии, когда Ричард уж наладил дружеский и союзный договор с королем Танкредом и возобновил раньше заключенный с королем Филиппом, он держал себя с ними совершенно искренне. Тем не менее, он завладел Мессиной, как и обещал, и построил на стенах ее большую башню, назвав ее Друг Грифон. Затем победитель послал за своей сестрой и за Жанной и по-царски отпраздновал Рождество Христово в покоренном городе.
Но еще не все беды миновали. Между победителями и побежденными постоянно происходили поединки. Зимние вьюги задержали королеву-мать, Ричард все рвал и метал, видя, что его войска тают, но он еще не замечал худшей стороны дела. Пороки подтачивали его рать, ревность грызла огорченное сердчишко короля Филиппа, а злоба — сердце Сен-Поля. Этот граф, которого поддерживал Герден, решил непременно убить короля английского. С ними был заодно, или готов был идти вместе, де Бар. Впрочем, его ненависть вовсе нельзя было считать твердой. Одни люди ищут искушений, другие поддаются им: де Бар был из последних.
А искушений было вдоволь, ведь Ричард был самый бесстрашный человек на свете. Раз он простил нанесенную ему обиду, она больше для него не существовала. Он был рад видеть де Бара, рад с ним играть, болтать, браниться, ворчать — словом, это был самый лучший из врагов. Однажды, не спеша направляясь домой с соколиной охоты, он забавлялся фехтованием с этим французом, а вместо копий им служили трости. По-видимому, ни тот, ни другой не относился к этой борьбе серьезно, покуда конь Ричарда не споткнулся об скатившийся камень и не сбросил его с седла. Это случилось близ городских ворот. Посмотрели б вы тогда, как изменился вдруг де Бар!
— Но, но!.. Вперед! — заревел он, одержимый бесом разрушения, и напал на Ричарда, словно желал растоптать его.
На этот воинственный крик целая толпа молодцов-французов и брабантцев выбежала отовсюду с копьями в руках. Но Ричард был уже на ногах и успел вполне понять, в чем дело. Он был один, но при нем был меч. Он обнажил его и сделал шага два к де Бару, который вдруг встал перед ним, тяжело дыша. Копейщики, которые могли бы разнести его в клочки, остановились, выжидая приказания. Еще секунда — и Ричард увидел, что он спасен. Он подошел к де Бару и сказал:
— Знай, де Бар, что я не допускаю у себя над головой никаких других криков, кроме: Георгий Победоносец!
— Государь, я не ваш слуга! — воскликнул де Бар.
— Верно сказано! — отозвался Ричард. — Но я сейчас посвящу тебя. — Он хлопнул его по щеке мечом плашмя, из-под которого брызнула кровь.
— Клянусь душой девы! — воскликнул де Бар, белый, как полотно, за исключением широкого шрама на лице.
— Клянись своей душой против моей, бесстыжий пес! — воскликнул король. — Еще слово — и я тебя сдерну с седла.
В эту минуту кто, как не Герден, выехал из ворот, — Жиль де Герден, вооруженный с головы до ног!
— Государь, — откашливаясь, произнес де Бар, — Вон идет дворянин, который ищет вашего величества с большим правом, чем я!
— А кто такой ваш дворянин? — спросил Ричард.
— Государь! Это — Жиль де Герден, нормандский рыцарь, его имя должно быть вам знакомо.
— Да, я его отлично знаю! — проговорил Ричард и, обернувшись к одному из окружающих, прибавил: — Позовите ко мне этого человека.
Тот поспешно бросился навстречу Гердену. Глядя пристально в ту сторону, де Бар видел, как содрогнулся Жиль и как он посмотрел на посланного, чуть ли не видел, как натянулись в нем все нервы… Затем… Затем случилось нечто любопытное. Жиль подвигался медленно. Стоя в своей кожаной куртке и в шляпе с пером, король Ричард поджидал его, скрестив руки на груди. Подле него сидел на коне де Бар, его враг; вокруг стояли ободранные, полудикие, но упитанные люди — тоже все враги; перед ним красовался самый беспощадный враг.
Когда де Герден очутился на расстоянии одного копья от него, он осадил лошадь и молча поглядывал на короля. Ричард ответил ему тем же: то был бой глаз, и бой короткий. Герден соскочил с седла, бросил поводья ратнику и попытался подойти пешком, а поединок на взглядах продолжался все время, пока Жиль не очутился от Ричарда на расстоянии меча. Тут он остановился еще раз, наконец как-то странно прорычал — и опустился на одно колено. Де Бар испустил глубокий вздох, как бы облегчая себе сердце: напряжение было слишком велико.
— Встань, де Герден, и отвечай на мои вопросы! — промолвил король. — Сколько я понимаю, ты ищешь моей смерти? Так ли это?
Жиль начал запинаться:
— Никто из мужчин не любил так правосудие,.. Никто из рыцарей так не любил даму.
И так далее, все в том же духе. Но Ричард круто оборвал его.
— Отвечай мне! — отчеканил он голосом почти таким же сухим, как говорил его отец. — Ищешь ли ты моей смерти?
— Король! — раздался ответ Гердена, которому сильное волнение придало достоинство. — Если и так, то что ж тут странного?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114