… - в сердцах созналась Розка, показывая Моржову сжатый кулачок.
– Так дай, - согласился Моржов, имея в виду совсем другое.
– А я бабников не люблю. Я ревнивая.
– Можно подумать, в твоей жизни были только девственники.
– Я ведь не спрашиваю, что тебе нравится, вот и ты не лезь, где нравится мне, - как-то туманно отбрыкну-лась Розка.
На подъёме Розка раскраснелась, и Моржов просто любовался ею: тёмные глазища, алые губы, влажная складка сомкнутых топиком грудей. Наверняка, если взять дистанцию метров в десять, на месте Розки Моржов увидел бы мерцоида. Но вплотную мерцоид ничем не отличался от настоящей девушки.
Они выбрались за разъездом на шоссе, и Моржов подсадил Розку на её место. Уже сидя на седле, прежде чем оттолкнуться ногой от асфальта, Моржов ткнулся носом Розке в затылок, в узел волос. Ему хотелось почувствовать сладкий запах Розки.
– Чего ты, как корова, нюхаешься, - усмехнулась Розка, мотая головой. - Щекотно дышишь.
– Не вертись, - ответил Моржов. - Человек сил набирается.
Розка с удовольствием переждала процедуру набора сил.
Шоссе окунулось в ельник, а затем проскользнуло сквозь насыпь железной дороги через арку тоннеля и покатилось по сосновому бору на спинах Колымагиных Гор. Под увесистой Розкой велосипед ощутимо напрягался и пружинил, отзываясь на каждую колдобину и трещину асфальта.
– Меня на раме только в детстве катали, - призналась Розка.
Ей было тесновато, и она топорщила локти. Моржов нарочно чуть сдвинул руки, словно обнимая Розку. Склонив голову, он поцеловал Розку в горячую шею, на которой трепетали два завитка.
– Прекрати, а то мы врежемся куда-нибудь, - велела Розка.
Моржов убрал с велосипедного руля одну руку и полез в задний карман джинсов. Там у него лежала таблетка виагры.
– Ты чего руку убрал?! - завопила Розка. - Я боюсь! Мы гвозданёмся, точно!…
Моржов не мог ответить - он глотал виагру всухую. Справившись, он успокаивающе похлопал Розку по упругому заду и вернул руку на руль.
– Ума-то как, не лишку, нет? - ещё сердито спросила Розка. - Не жмёт нигде?
– У самой ума-то сколько? Зачем на Шкиляиху накапали?
– Сам знаешь зачем!
– Я же сказал, что спасу всех, почто ещё рыпаетесь? Розка подумала и ответила:
– Опёнкину свою спасай.
– А всё-таки, Розка, по отношению к Соне вы с Миленой вели себя как сучки, - сказал Моржов,
– Опёнкина твоя - квашня, - тотчас ответила Розка. - Дура набитая. Терпеть её не могу. Учти, Морж, увижу тебя с ней - вам обоим не жить.
– Не увидишь, - пообещал Моржов.
– А Чунжина - стерва, - добавила Розка. - Строит из себя недотрогу, великосветскую даму, а всё её достоинство - правильно даёт. Чунжина и тебя, и меня сожрёт и косточек не выплюнет. От неё вообще надо держаться подальше. Такие тихони - людоедки.
– Одна ты самая добрая и красивая.
– Так оно и есть, - согласилась Розка.
– Да я и не спорю, - пожал плечами Моржов.
Словно в обнимку, они вдвоём на одном велосипеде быстро катили сквозь сосновый бор, сквозь световой бурелом на асфальтовом шоссе. Сосны поднимались над ними промасленные солнцем, как блины.
– Моржик, а ты ведь художник, да? - заискивающе спросила Розка, оглядываясь на Моржова. - А почему ты меня не нарисуешь?
– С тебя я буду рисовать только ню, - важно ответил Моржов.
– Что значит «ню»? Фигню?
– Ню значит ню.
– Разнюнился… То есть ты хочешь рисовать меня топ-лесс?
Розка жеманно глянула на Моржова через плечо.
– Я что, подросток пубертатный, на твои титьки таращиться?
– Так объясни, что такое «ню»! - обиделась Розка.
– Я не могу. Я деликатный.
– Обнять и плакать, - язвительно сказала Розка.
– Ню - значит голой, как галоша, на карачках, привязанной к дереву и с кляпом во рту.
– Не хилые у тебя на меня планы, - с уважением сказала Розка.
Сосновый бор запутался в сетях солнца, зной загустел. Одежда давила и тёрла. На шоссе не было ни пешехода, ни машины. От солнечного ослепления казалось, что весь лес прищурился.
– Розка, хочешь порулить? - интимно спросил Моржов Розке в ушко.
Не дожидаясь ответа, он оторвал левую руку от руля, взял Розку за левое запястье и положил Розкину ладонь на рукоятку. Потом точно так же переместил правую Розкину руку. Потом быстро перехватил Роз-ку за талию - точнее, за живот и поясницу, потому что Розка сидела на раме боком. Теперь велосипед вела Розка.
– Ну, Моржище, остановимся - я тебе всё оторву, - тихо сказала Розка, напряжённо вперившись в дорогу под передним колесом.
– Не остановимся, - усмехнулся Моржов, поддавая педалями скорости.
Моржов попробовал залезть ладонью под топик Роз-ке, но там было всё так тесно и плотно, что ладонь зажало. Тогда Моржов просто подцепил топик кончиками пальцев и задрал вверх, Розке чуть ли не под мышки. Груди Розки вывалились, как из бани. Правда, они были прохладные и влажные. Хоть Розка когда-то и кормила ребёнка, грудь её не потеряла формы. Моржов ласкал Розку, чувствуя, как быстро проявляются соски. Розка никак не могла сопротивляться - ей некуда было деться. Моржов на всякий случай ещё пару раз крутанул педали.
– Моржовина сволочная… - тяжело дыша, прошептала Розка, всё так же напряжённо вглядываясь в асфальт.
– Ну чё ты, - издевательски ответил Моржов. - Никакого секса. Мы чисто по работе.
Он безнаказанно играл с Розкиными грудями, и Розка то ли заплакала от досады, то ли засмеялась от бессилия.
– Вот сейчас попадёт кто навстречу - а я с голыми сиськами… - простонала она.
Моржов приблизил губы к её ушку.
– Вон справа отворот, - подсказал он. - Рули туда.
– Сам рули… Я не сумею…
– Ага, ща. Я возьму руль, а ты сразу топик обратно натянешь.
– Жопа ты жопская… - едва не прорыдала Розка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160