Врать надо будет проверке, которая приедет завтра.
– Врать нехорошо… - осторожно заметил Серёжа Васенин.
– Я знаю, - подтвердил Моржов. - И я не должен просить вас об этом. Но нет другого выхода. Мне наплевать на себя, я не пропаду и без этой работы. Но я считаю, что Дрисаныча и Костёрыча, а также всех наших женщин нельзя выгонять с работы за то, что с лагерем вышло так, как вышло. Вы согласны со мной?
Упыри молчали.
– А чо выгонять-то сразу? - пробурчал Ничков.
– Чтобы никого не выгнали, завтра для проверочной комиссии нам надо разыграть спектакль, будто бы вас тридцать человек и будто бы американцы - здесь.
– А как это? - удивились упыри.
– Ну, это не очень сложно. Когда комиссия приедет, вы будете в лагере изображать дежурных. Потом комиссия отправится смотреть на американцев. Американцы типа как будут играть в бейсбол на том берегу Талки. А вы переберётесь через реку и изобразите американцев. Дальше комиссия поедет смотреть других наших детей, которые на экскурсии. Вы быстро перебежите в нужное место. Там уже будут Дмитрий Александрович и Константин Егорович. С ними вы изобразите детей на экскурсии. Вот и всё.
– А чо, комиссия-то не увидит нас, что ли? - не поверил Гершензон. - Сосчитать же можно… И морды одни и те же.
– Комиссия будет смотреть на вас издалека. За километр. И ничего толком не увидит.
– Дак она подойдёт поближе! - плачуще закричал Ничков.
– Не подойдёт, - заверил Моржов. - Для этого вам сегодня нужно будет на одной дороге выкопать яму, а в другом месте немножко поломать мост.
– Я могу вообще мост взорвать! - тотчас воодушевился пиротехник Гонцов. - А в яму - мину! Там так рванёт!…
– Нет, настолько круто не надо, - осадил его Моржов. - Но всем надо сегодня поработать. Сначала - притащите в этот домик все спальные мешки и свои вещи и разбросайте их по кроватям. Ну, как будто тут живут двадцать или тридцать человек. Затем… Ничков, ты назначаешься ответственным за яму. Самым главным генералом. Серёжа, у тебя ведь есть карта местности?
– Мне Константин Егорович дал, - солидно ответил Серёжа.
– Замечательно. Я покажу тебе на карте, где надо выкопать яму, а Ничков организует работы.
– Я вообще всех тут организую! - охотно согласился Ничков.
– Только не бей никого, - предупредил Моржов.
– Не будут подчиняться - ур-рою!…
Моржов играл на том, что Ничкову и самому хочется быть лидером. А Серёжа, как носитель карты, получал дополнительный авторитет. Надо было бы и хитроумного Гершензона куда-то пристроить. Моржов подумал.
– Гершензон, - веско сказал он, - только тебе поручить могу… На мосту требуется переложить доски так, чтобы грузовик смог проехать, а легковушка - не смогла. Понимаешь меня?
– Чего тут не понять? - буркнул Гершензон.
– И ты лично проконтролируй, чтобы паца доски правильно переложили. Только тебе доверяю. Ничков - а на тебе дисциплина!
– Да я их самих под доски закатаю, если слушаться не будут!
– А мне работу? - подпрыгивал на месте неистовый Чечкин.
– Чечкину и Гонцову отдельная задача, - продолжал распределение ролей Моржов. - Вы должны сходить на дорогу и выбрать место для засады. Завтра с утра Гонцов идёт в засаду. Как только проедет машина с комиссией, Гонцов запускает ракету.
– Красную или зелёную? - деловито спросил Гонцов.
Моржов изобразил тяжёлые размышления.
– А синие есть?
– Синих с собой нету… Но я могу сбегать домой!
– Ладно, не надо. Запускай красную.
– А можно, пока машины нет, я буду запускать зелёные ракеты? - жалобно попросил Гонцов. - Зелёные - значит всё нормально. Тревога - красная ракета.
– Надо беречь боеприпасы, - хозяйственно распорядился Моржов. - Мало ли чего, сами понимаете.
– А мне-то работу? - страдальчески напомнил Чечкин. - А я?!.
– А ты возьми топор и расчисти для Гонцова тропу от этого корпуса до засады. Гонцову же придётся отходить быстро. Нужно, чтобы ему ничего не помешало.
– Я там вообще просеку вырублю! - уже агрессивно пообещал Чечкин. - Можно щас лететь?
– Сначала - яма и мост, - строго определил Моржов.
Всё это ему напоминало совещание командира партизанского отряда с группой пионеров-героев. Упыри уже вдохновились идеей спецоперации, а Серёжа Васенин сидел грустный. Наташа Ландышева морщилась.
– Борис Данилович, - печально сказал Серёжа, - а зачем всё это нужно? Ведь можно объяснить, договориться по-нормальному…
– Нельзя, Серёжа, - вздохнул Моржов. - Нельзя.
– Почему?!.
– Да никто слушать не будет! - отрезал Гершензон.
– И это тоже… Но не только. - Моржов снова закурил. - Если хотите, паца, я объясню вам. Надо?
– Ну, объясните, - неохотно согласился Ничков. - Только быстро. У нас же дела.
– Дело в том, - начал объяснять Моржов, глядя на Серёжу, - что сейчас все работники должны зарабатывать деньги для своего начальства. Кто не зарабатывает, тех увольняют.
– У меня маму с фермы уволили, - сказал Серёжа.
– А у меня маму и папу, - буркнул Гершензон.
– А у меня тоже маму!… - крикнул Ничков, но, видимо, кроме мамы, никого у него больше не было. - И… и у друга тоже маму! И мужика одного из подъезда!…
– А как Дмитрий Александрович должен зарабатывать деньги? - спросил Серёжа. - Он ведь не продавец.
– Очень просто, - пояснил Моржов. - Например, он говорит, что ведёт вас в поход, и ему государство даёт деньги на поход. А он в поход вас не ведёт, а деньги отдаёт своему начальству.
– Нам на поход никаких денег никогда не дают! - возмутился Ничков. - Я знаю! Всегда за свои ходим! Только жратву дают!
– Я ведь вам, паца, упрощённо рассказываю, - пояснил Моржов. - В жизни всё сложнее. Вам объяснять сложнее?
– Объясняйте.
– Сколько человек, Серёжа, у вас ходит в кружок к Константину Егоровичу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160