Розке - первой.
– Я куплю тебе такие же спальники, - пообещал Моржов Розке.
Розка впервые подняла лицо, перемазанное растёкшейся косметикой и оттого невообразимо трагическое.
– Я тебе любовница, что ли, чтобы ты меня оплачивал?! - закричала Розка.
Моржов оторопел. Оно и правда. Он забылся. Такие вещи он не должен был обещать прилюдно.
– Ладно-ладно… - залопотал он.
– Всё! - на что-то решилась Розка и принялась вытирать лицо ладонями. - Надо накатать на Шкиляеву телегу в областной департамент образования. Пусть её с работы снимут!
– А при чём здесь Шкиляева? - рассудительно спросила Милена. - И чем тебе поможет, если её снимут?
– Она же во всём виновата! Как она в этот лагерь нас законопатила ни с того ни с сего? У нас свои дети дома остались, мы матери-одиночки!… Шкиляева завла-герем Каравайского сделала, а почему материальная ответственность на мне? За что Караваю зарплату заплатят? Одни нарушения! Лагерь не готов! Нам платят за обычный рабочий день, как в городе, а мы здесь двадцать четыре часа! Без выходных! Да Шкиляеву за это из МУДО под жопу ногой вышибут!…
– И что будет? - продолжала интересоваться Милена.
– Ничего не будет! За спальники - с неё спрос! Она же всё затеяла! Мне даже амбарного замка на кладовку не дали!
– Розка, это всё глупости, - решительно сказал Моржов. - Только себе хуже сделаете, если донос напишете.
– Ты вообще молчи! - накинулась Розка на Мор-жова. - Шкиляиха во всём виновата, а без неё всё нормально пойдёт!
Моржов смотрел на Розку во все глаза. После того как он сформулировал для себя мысль о ПМ, он впервые воочию видел Пиксельное Мышление в действии. «Во всём виновата Шкиляева» - это пиксель. Розка выстригла его прямоугольник из картины жизни, размашисто отрезав все волнистые края очертаний реального цветового пятна. И этот пиксель Розка сделала своим ВТО, Внешней Точкой Отсчёта своей жизни, по которому доносом хотела нанести ТТУ - Титанический Точечный Удар.
Свой ТТУ раньше она планировала нанести по пикселю «замужество с Сергачом». По мнению Розки, ТТУ по этому пикселю был рычагом для решения её проблем и для преобразования её действительности к лучшему. Своей кражей Ленчик дискредитировал Сергача. И новой точкой для ТТУ Розка, не мудрствуя, назначила Шкиляиху. Но Моржова это не устраивало. Он должен был рвануть ткань жизни на себя так, чтобы на месте точки для Розкиного ТТУ оказался он сам, а не Шкиляиха. Тогда бы Розка точно легла под него, как справка под печать.
Моржов почувствовал, что упускает момент.
– Розка, донос - это всё бред! - громко заявил он. - Шкиляиху из-за вашего письма не уволят!
– У неё столько нарушений!… - крикнула Розка. «Да хоть сколько!» - хотел ответить Моржов, но не ответил. Убеждать Розку, что Шкиляева тут не главная, Моржов не мог, потому что пришлось бы называть имя главного - имя Манжетова. Но и озвучивать имя Ман-жетова Моржов тоже не мог, потому что, озвучив его, автоматически терял шанс на Милену. Из желания сохранить своё лицо Милена - если Моржов назовёт Манжетова - обломает Моржова, как Юлька Коникова. Сделать лучше для всех и получить своё Моржов мог только тихой сапой, никого не посвящая в смысл своих действий.
– Я же сказал, что решу все проблемы! - утробно сказал Моржов. - Сидите, не рыпайтесь! Что за бунт на борту?
– Чего ты решишь? - гневно закричала Розка. - Ты до сих пор ни одного сертификата не добыл! Всех нас подставил! Теперь нам уже поздно каяться, что детей в лагере нету! Надо Шкиляиху убирать! Иначе всех уволят!… Девки, вы знаете, что Шкиляиха собралась закрыть все кружки, которые дублируют школьную программу?…
Соня и Милена обомлели. Моржов плюнул от досады. Разбуянившаяся Розка вываливала все скелеты из всех шкафов.
– Всех уволят! - кричала Розка. - И тебя, Милена, и тебя, Сонька! А вы всё Моржа слушаете!…
– Полный щорс! - тихо и печально сказал Щёкин.
– Никого не уволят!… - зарычал Моржов, но ему уже никто не доверял, как никто не боится тигра, запертого в клетке.
– Я письмо напишу про Шкиляиху, а вы подпишетесь! - командовала Розка, словно вычеркнула Моржова из жизни.
– Н-ну, подпишусь… - неуверенно согласилась Милена.
– А ты? - Розка развернулась на Сонечку.
– Так что… Если надо… Как все…
Моржов почувствовал, как вокруг него расцветает апофеоз бабства. Ни его, ни Щёкина, ни Костёрыча никто ни о чём не спрашивал, хотя они были столь же равноправными субъектами действа, как Розка, Милена и Сонечка. Но юбком положил их ножками вверх, как стулья на столы во время мытья полов. Юбком сам думал, сам решал, сам делал, не оглядываясь ни на кого.
Конечно, Моржов мог стерпеть бабство, как терпели его Щёкин и Костёрыч. Но на взгляд Моржова, в основе Розкиной модели поведения лежал самый проигрышный принцип действия. Собственно, этот принцип всегда и определял существование пикселя для ТТУ. Моржов назвал бы его Падкостью На Ближайшую Выгоду или Тягой К Немедленной Пользе. Такой уж у ПМ был формат - Формат Скорейшего Блага. От злости Моржов даже забыл его зааббревиатурить.
Скорейшим Благом для Розки было спасение от выплаты за украденные спальники. И плевать, как всё повернётся дальше.
За нарушение инструкций при организации лагеря в Троельге Шкиляеву, конечно, могли попереть с работы. При особой ловкости на изгнанную Шкиляеву можно было бы перевесить и все прочие грехи, вроде отсутствия детей и американцев. Но всё это не спасло бы МУДО от превращения в Антикризисный центр, а всех, кроме Милены, не спасло бы от увольнения. И Щёкин бы пошёл сторожить автостоянку, Костёрыч повис бы на жене, а Розка вышла бы замуж за сутенёра, который взял бы на работу Сонечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160