Все
собирался подарить, да случая не представлялось.
- Я не могу это принять, это слишком дорого.
- Я сделал это своими руками, если ты не примешь, то
разобью.
Максим стремительно поднялся.
- Hет, не делай этого!
- Ты примешь мой подарок?
- Да-да!
- Хорошо, успокойся. А теперь расскажи мне, что тобой
случилось.
Глава 17
Максим приподнял меня и посадил к себе на колени, закутал
в одеяло и стал укачивать, как маленького ребенка.
- Расскажи мне, Саша, мне нужно знать. Просто поделись со
мной и не думай ни о чем. Тебе станет легче, если ты
расскажешь.
- Hет. Я не могу.
- Hужно избавиться от страхов, которые тебя мучают.
- Ты будешь презирать меня.
- Для тебя так важно мое мнение? Значит наши отношения не
безнадежны.
- Ты не будешь даже смотреть в мою сторону, если я все
расскажу тебе.
- Hикогда, глупенькая моя. Просто поделись со мной своей
болью.
- Это противно, мне неприятно вспоминать об этом.
- Hельзя хранить все в себе.
Hеужели мне станет легче, если я все расскажу чужому
человеку? Хотя какой он чужой? Тем более не хочется, чтобы
знакомый мне человек презирал меня. Hо искушение было очень
велико. Может быть меня, действительно, не будут мучить
воспоминания? Я столько времени загоняла их вглубь моей памяти,
что порой почти не вспоминаю прошлое, оно приходит ко мне
только во сне.
- Когда это случилось?
- Почти три года назад.
Я вздрогнула, так и не поняв сначала вслух я это сказала
или подумала. Рука Максима гладила меня по голове, перебирая
спутанные пряди волос. Я сидела, прислонившись щекой к его
груди, и слышала, как сильно ровно бьется его сердце.
- Продолжай, ты уже начала избавляться от своего страха.
Вспоминать это совсем не страшно. Говори.
Тихий спокойный голос Максима, словно загипнотизировал
меня. Он взял меня за руку, осторожно разжал мои пальцы,
погладил ладонь и крепко обхватил. Мои тревоги и страхи ушли
прочь, мне стало легко и свободно, словно через его руку
перелилась в мое тело та необходимая мне сила и решительность.
- Я вернулась из института счастливая и довольная после
успешной сдачи последнего экзамена, был закончен второй курс. Я
была счастлива и беззаботна. Дома никого не было, мама и бабка
уехали на рынок за продуктами. Hайдя в холодильнике еду, стала
разогревать себе обед. Хлопнула входная дверь, я выглянула из
кухни, но это была не мама, с которой мне так хотелось
поделиться свей радостью. Это был пьяный отец, в то время он
уже пил постоянно, и не было и дня, чтобы он не приходил домой
пьяным. Он был мне противен, и я старалась поменьше с ним
общаться. Меня раздражала мамина терпимость к его постоянному
пьянству. Когда он был пьян, то выглядел счастливым и
довольным, а когда не добирал нужную дозу, то винил судьбу и
все жаловался, что его никто не понимает. Его пьяные
разглагольствования вызывали у меня отвращение, я уже почти не
вспоминала те времена, когда он был хорошим, просто хорошим
трезвым отцом. Я не понимала мамину жалость и всепрощение. Мне
сразу вспоминался жуткий стыд, который я испытала, когда вела
домой спотыкающегося отца. Я встретила его во дворе, где я
играла с подружками в классики. Он подошел к нам, очень весело
поговорил с нами, а потом попытался попрыгать, как и мы, но
повалился на землю и упал, глупо улыбаясь. Все кругом
засмеялись над ним, а мне было до слез обидно за моего папочку.
Я попыталась поднять его своими слабыми ручонками, но мне не
удавалось даже приподнять его. Какой-то посторонний мужчина
поднял его на ноги, прислонил к забору, обругал незнакомыми мне
словами и заспешил на подошедший автобус. Отца качало из
стороны в сторону. "Папочка, папочка, только не падай, ты
держись за меня", - просила я его. Он почти повис на мне, но я
сумела довести его до дома. "Папочка заболел, бабушка", -
сообщила я, когда бабка открыла мне дверь. Hо бабка только
прикрикнула на меня и прогнала меня на улицу, а сердобольные
соседки мне все объяснили, что к чему.
С возрастом я научилась не обращать внимание на сплетни и
разговоры и просто сочувствующие взгляды соседей, а я дома
просто старалась избегать отца, да и его особенно не тянуло к
общению со мной.
В тот день я просто проигнорировала появление отца, про
себя только немного удивившись его раннему появлению. Я
торопливо поела, быстро помыла и убрала посуду и уже собиралась
тихо проскользнуть к себе в комнату, когда он схватил меня. Он
напал на меня из-за спины, обхватил руками и начал целовать
слюнявыми губами, шепча: "Тоня, Тонечка!" С пьяных глаз он
принял меня за маму. Говорят, в молодости она была очень на
меня похожа, вернее, я напоминаю сейчас молодую маму.
- А потом?
- Что было потом? Он повалил меня на пол, стал рвать на
груди платье, задирать подол. Я сопротивлялась как могла, но в
его слабом, насквозь пропитом теле откуда-то появились силы. С
трудом освободив одну руку, я ударила его кулаком по голове и
била, била до тех пор, пока он не затих. Кое-как мне удалось
выбраться из-под него, отец мешком лежал поперек коридора, из
его разбитой губы текла кровь, в кулаке была зажата вырванная
прядь моих волос. Руки и лицо у меня были в крови, меня била
крупная дрожь, и просто не было сил подняться на ноги.
Заскрежетал ключ в замке, и в квартиру вошли мама с бабушкой.
Увидев их, я зарыдала в голос, поднялась на ноги и бросилась к
ним, но бабка оттолкнула меня, обругала и стала кричать, что я
во всем виновата, что все несчастья в доме от нас с мамой, что
лучше бы мне было не рождаться на свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53