Сидя у себя, в комнате наверху, Том задумался. Когда Кэт над ним подтрунивала, ему казалось, что перед ним его покойная жена. В глазах Кэт светилась такая же застенчивая и в то же время насмешливая улыбка.
И верно, ведь после смерти жены он сегодня в первый раз идет в гости. Люди, может быть, считают, что ему следовало бы еще посидеть дома, что так оно было бы приличнее.
Во время бритья он порезал подбородок, выступила кровь. Немного погодя он спустился на кухню и, поглядев на себя в зеркало, висевшее над раковиной, смочил водой кончик полотенца и вытер им кровь с лица.
Уил и Фред стояли тут же.
Уил призадумался, да и Кэт, кажется, тоже; "Может быть... В самом деле, могло же ведь это быть. Ну да, в такую компанию, куда приглашали только тех, кто постарше, могли прийти и местные вдовушки"
Кэт не хотела, чтобы посторонняя женщина хозяйничала у нее на кухне. Кэт ведь шел уже двадцать первый год.
"Да и ни к чему все эти разговоры о "детях-сиротках", которые Том, чего доброго, там заведет". Фред - и тот об этом подумал. В доме поднималась какая-то волна недовольства Томом, но волна эта шла едва слышно, будто наползая на плоский песчаный берег.
"Да, туда могут прийти разные вдовы, а возвращаются с таких гулянок всегда парочками".
Одна и та же картина рисовалась и Кэт и Уилу: уже далеко за полночь, и они глядят из окошка верхнего этажа дома Эплтонов. Гости выводят вереницей из парадной двери дома Бардшеров, а сам Бил Бардшер стоит в дверях и провожает их. Он в праздничном костюме, стало быть сумел на минуту ускользнуть от гостей и переодеться.
И вот парочки выходят из дома. Взгляните-ка на эту женщину - это же вдова Чайлдерс. Два раза она была замужем, обоих мужей похоронила и живет теперь одна там, на Моми-пайк. Неужели в ее возрасте ей нестыдно так себя вести? И вообще, удивительное дело: двух мужей пережила, а сама ничуть не постарела и не подурнела. Впрочем, кое-кто уверяет, что и при жизни своего последнего мужа она...
Правда это или нет, мы не знаем, но чего это ради она так развязно себя держит? Сейчас вот свет падает ей на лицо, и слышно. Как она говорит старому Билу Бардшеру:
- Спокойной вам ночи, приятных снов!
"Да, этого только и остается ждать, раз отец сам себя уважать не научился".
А вот и Том, этот старый дурак; как мальчишка, он выпрыгнул из двери и догоняет уже миссис Чайлдерс. "Можно вас проводить?" - спрашивает он, а вокруг все улыбаются и хихикают, будто уже что-то знают. Просто дрожь берет, как на все это поглядишь.
- Ну-ка наливайте кофе! Кэт, ставь котелки на огонь! Того и гляди, весь народ соберется! - каким-то не своим голосом крикнул Том и засуетился, выведя обитателей дома из круга обступивших их мыслей.
Вот что произошло. Как только стемнело и люди столпились во дворе перед домом Эплтонов, Тому взбрело в голову взять оба полных котелка и свой корнет и нести все сразу. Как будто нельзя было потом вернуться за кофе! Вся компания уже собралась; было совсем темно. Кто-то тихонько перешептывался и пересмеивался, как обычно бывает при таких затеях. Но вот Том высунул голову за двери и крикнул: "Пошли!"
А потом он, должно быть, совсем обезумел: кинулся на кухню, схватил оба больших котелка, одновременно, держа в руках и корнет. Он, конечно, оступился в темноте на дорожке и, конечно, пролил на себя, весь этот кипящий кофе.
Это была страшная картина. Потоки кипящей жидкости просочились под его плотный костюм; он лежал и во весь голос кричал от боли. Какая тут поднялась суматоха! Он корчился и кричал, а все метались около него в темноте, как сумасшедшие.
А вдруг этот чудак Том решил в последнюю минуту разыграть их всех? С ним ведь это бывает! Посмотрели бы вы на него как-нибудь в субботу вечером в кабачке Элфа Гайгера: он там изображает, как Джо Дэглас садится на сук, а потом начинает его пилить. Нет, вы бы только на рожу его взглянули, когда сук под ним вдруг начинает трещать. Вы бы померли со смеху!
Но что же это такое? Боже, ты мой! Кэт Эплтон уже срывает с отца костюм, плача и причитая, а Уил Эплтон отгоняет толпу.
- Видите, с человеком плохо! Что же это такое? Боже ты мой! Бегите скорей за доктором. Том ошпарился! Вот ужас-то!
В начале октября Уил Эплтон сидел в вагоне для курящих местного поезда, который, курсирует между Кливлендом и Буффало. Ехал он в Эри, в Пенсильванию, а на поезд сел в Эштабуле, в штате Огайо. Ему трудно было бы ответить на вопрос, почему именно он ехал в Эри, и все-таки он ехал туда, ехал, чтобы искать работу где-нибудь на заводе или в доках. Может быть, Эри была просто причуда: возьму вот и поеду в Эри! Эри ведь был меньше, чем Кливленд, или Буффало, или Толедо, или Чикаго, или какой-нибудь другой большой город, куда люди едут искать работу
В Эштабуле он вошел в вагон и занял место рядом с низеньким старичком. Костюм на Уиле помялся и намок от дождя, а волосы, брови и уши почернели от угольной пыли.
В эту минуту он думал о своем родном городе Бидуэле с какой-то горькой неприязнью: "Что же это за город, где в зимнее время и работы не найти!"
После несчастья с отцом и крушения всех планов семьи сентябрь Уилу еще удалось проработать на ферме. Сначала он молотил хлеб, потом собирал маис. Все шло хорошо: ему платили по доллару в день и к тому же кормили. А так как он работал в комбинезоне, то и костюм его не изнашивался. Ну, а в самом Бидуэле нечего было и думать о заработке, не то что раньше. А у отца были такие тяжелые ожоги, что ему еще месяцы надо было лежать.
И вот как-то раз, пробродив целое утро с одной фермы на другую и не найдя работы, Уил вдруг, решил уехать. Он пришел домой и оказал об этом Кэт. Будь оно всё проклято, он не собирался так сразу срываться с места;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10