сам он, кажется, хорошо понимал стариков.
Весенней ночью, вскоре после полуночи, Хэл пришел ко мне и сообщил печальное известие. В нашем городке телеграфист железнодорожной станции дежурит ночью, и он доставил Хэлу телеграмму. Собственно говоря, она была адресована Хетчу Хатчинсону, но телеграфист отнес ее Хэлу. Уил Хатчинсон умер, был убит. Позднее выяснилось, что он был на вечеринке. Возможно, что гости немного выпили. Как бы то ни было, их машина разбилась, и Уил Хатчинсон погиб. Телеграфист считал, что Хэл должен сообщить эту новость Хетчу и его жене, и Хэл попросил меня пойти с ним.
Я предложил воспользоваться моей машиной, но Хэл отказался.
- Лучше пойдем пешком, - сказал он.
Очевидно, он хотел оттянуть минуту встречи со стариками. Итак, мы пошли. Была ранняя весна, и я помню каждый миг нашего молчаливого путешествия, - листочки, только-только распускавшиеся на деревьях, ручейки, через которые мы переходили: Вода в них, освещенная лунным светом, казалась живой. Мы брели все дальше и дальше, медленно, молча, с ужасом думая о своей задаче.
Наконец мы добрались до фермы, и Хэл направился ко входу в дом, в то время как я остался на дороге. Откуда-то издалека до меня доносился собачий лай, где-то заплакал ребенок. Мне кажется, что Хэл, подойдя к двери, стоял там не меньше десяти минут, не решаясь постучать. Наконец он все-таки постучал, и звук от удара его кулака показался мне страшным. Это было похоже на пушечный выстрел. Старый Хетч открыл дверь, и я слышал, как Хэл сказал ему все. Я понимаю,
как это случилось: всю дорогу от города Хэл обдумывал каждое слово, которое он скажет старикам, чтобы как можно осторожнее их подготовить, но когда дошло до дела, он все забыл. Он выпалил все сразу, прямо в лицо старому Хетчу.
Вот и все. Хетч не произнес ни слова. Дверь была открыта. Старик, в длинной ночной рубашке, стоял на пороге, освещенный луною. Хэл сказал ему несколько слов, потом дверь с шумом захлопнулась, и Хэл остался один на крыльце.
Он постоял немного, потом вернулся ко мне на дорогу.
- Так-то!.. - сказал он.
- Так-то!.. - сказал и я.
Мы стояли на дороге, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Из дома не доносилось ни звука.
А потом... Прошло минут десять, а может быть, и полчаса... Мы стояли молча, прислушиваясь, вглядываясь, не зная, что делать, - уйти мы не могли...
- Трудно освоиться с таким несчастьем! - прошептал Хэл.
Я понял его. В сознании стариков мысли об Уиле, вероятно, всегда были связаны с жизнью, но не со смертью.
Мы стояли, выжидая и прислушиваясь, и вдруг, когда прошло уже много времени, Хэл тронул меня за рукав.
- Смотрите! - прошептал он.
Из дома вышли две белые фигуры и направились к амбару. Потом мы узнали, что весь этот день Хетч пахал. Он вспахал и проборонил поле за амбаром.
Две фигуры вошли в амбар, но вскоре появились снова. Они направились в поле. Мы с Хэлом прокрались через двор к амбару и остановились в его тени, так что могли все видеть, оставаясь в то же время незамеченными.
На наших глазах происходило нечто невероятное. Старик вынес из амбара ручную сеялку, а его жена - мешок зерна, и теперь, ночью, при лунном свете, только что узнав страшную новость, они сеяли маис.
Волосы зашевелились у меня на голове - так это было жутко. Оба были в ночных рубашках. Они засевали ряд поперек поля и, возвращаясь, каждый раз проходили совсем близко от нас с Хэлом, стоявших в тени амбара. Окончив ряд, они опускались у ограды на колени и некоторое время стояли так молча. Все происходило в полном молчании. Впервые в жизни я понял какую-то истину, но я далеко не уверен, что мне удастся объяснить вам, что именно я понял и почувствовал в ту ночь. Это касалось тесной связи некоторых людей с землей. Я как бы слышал безмолвный крик, обращенный к земле, крик стариков, бросавших зерно в эту землю. Казалось, они бросают в землю смерть, чтобы могла вновь вырасти жизнь.
Вероятно, они также о чем-то просили землю. Но какая в этом была польза? К чему они стремились, связывая жизнь их поля с погибшей жизнью сына, трудно объяснить словами. Я знаю только, что Хэл и я смотрели, сколько могли выдержать, а потом тихонько ушли и вернулись в город, но Хетч Хатчинсон и его жена, вероятно, получили в ту ночь от поля то, чего они ждали: когда на следующее утро Хэл пришел к ним, чтобы сговориться, как перевезти домой тело их сына, они оба были удивительно спокойны и вполне владели собой Хэл считал, что они нашли что-то им необходимое.
- У них осталась их ферма и остались письма Уила, которые они будут читать, - сказал Хэл.

1 2