(Запевает.)
Нет дороги тебе ни назад, ни вперед,
Ты банкрот в небесах и в аду банкрот.
Воет ветер с востока, тебе сгинуть веля,
Под ногами твоими горит земля,
Нет, не стоит стрелять в тебя - клятого гада:
Утопить тебя в пакостном нужнике надо!
Отчаянные телодвижения Гитлера переходят в дикую пляску.
Хор всех исполнителей, которые снимают маски и подходят к рампе.
ПЕСНЯ О ВЛТАВЕ
Течет наша Влтава, мосты омывает,
Лежат три монарха в червивых гробах.
Порою величье непрочным бывает,
А малая малость растет на глазах.
Двенадцать часов длится темная темень,
Но светлое утро нам явит свой лик.
И новое время, всевластное Время
Сметает кровавые планы владык.
Течет наша Влтава, мосты омывает,
Лежат три монарха в червивых гробах.
Порою величье непрочным бывает,
А малая малость растет на глазах.
К ПОСТАНОВКЕ
Центр сценической конструкции образует трактир "У чаши" в Праге со столиками из мореного дуба, стойкой, обитой медью, и электропианолой с откидной крышкой, в которой могут отражаться луна и колышущиеся воды Влтавы. В третьем акте Швейк мысленно и во сне видит лишь часть трактира, свой постоянный столик. Анабазис Швейка в этом акте происходит вокруг конструкции трактира, а протяженность марша может быть обозначена, например, то приближением и увеличением крестьянской хаты, то ее удалением и уменьшением. Интермедии должны быть выдержаны в стиле страшной сказки. Во всех интермедиях может выступать вся нацистская иерархия (Гитлер, Геринг, Геббельс, к которым иногда присоединяются Гиммлер и фон Бок). Сатрапы могут возгласами "Хайль!" акцентировать стихи.
КОММЕНТАРИИ
Переводы пьес сделаны по изданию: Bertolt Brecht, Stucke, Bande I-XII, Berlin, Auibau-Verlag, 1955-1959.
Статьи и стихи о театре даются в основном по изданию: Bertolt Brecht. Schriften zum Theater, Berlin u. Frankfurt a/M, Suhrkamp Verlag, 1957.
ШВЕЙК ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
(Schweyk im zweiten weltkrieg)
Брехт начал писать эту пьесу сразу после "Снов Симоны Машар", в начале июня 1943 г. Первое действие окончено 9 июня, второе - 16 июня; в основных чертах пьеса завершена 24 июня; в июле Брехт переработал текст. Впервые полностью "Швейк во второй мировой войне" был переведен на русский язык с рукописи (перевод И. Фрадкина и А. Голембы в кн. Бертольт Брехт, Пьесы, М., "Искусство", 1956). На немецком языке до того были напечатаны только небольшие отрывки и сонги из пьесы. Немецкий текст впервые опубликован в собрании драматургических сочинений Б. Брехта (Stiicke, В. X, Aufbau-Verlag, Berlin, 1958).
Сатирическим романом Ярослава Гашека "Приключения бравого солдата Швейка во время мировой войны" (1921-1923) Брехт заинтересовался еще в 20-е годы. Тогда же он участвовал в работе авторского коллектива, который подготовил по роману Гашека пьесу для Эрвина Пискатора, поставившего ее в своем театре в Берлине при участии знаменитого Макса Палленберга в роли Швейка. Около двух десятилетий спустя Брехт вернулся к образу Швейка. В своем дневнике Брехт записал 27 мая 1943 г.: "Я читал в поезде старого "Швейка" и был снова поражен огромной панорамой Гашека, истинно отрицательной позицией народа, который сам является там единственной положительной силой и потому ни к чему другому не может быть настроен "положительно". Швейк ни в коем случае не должен быть хитрым, пронырливым саботажником, он всего лишь защищает те ничтожные преимущества, которые еще у него сохранились. Он откровенно утверждает существующий порядок, столь губительный для него, - поскольку он утверждает вообще какой-то принцип порядка, даже национальный, который выражается для него лишь в угнетении. Его мудрость разрушительна. Благодаря своей неистребимости он становится неисчерпаемым объектом злоупотреблений и в то же время питательной почвой для освобождения".
Уже в этой записи видна брехтовская концепция Швейка, который был для драматурга замечательным образцом народного типа. Швейк отнюдь не герой, он не способен на активное сопротивление, но, как справедливо пишет режиссер Адольф Дрезен, поставивший "Швейка" в 1963 г. в Грейфсвальде, "не оказывая сопротивление, он сам является сопротивлением... Здесь речь идет о "маленьком человеке", который дает "великим" основание для многих надежд и расчетов, чтобы их всех разочаровать. Они стоят на нем как на песке... Он подобен камню в мельнице: попав в колесо, камень выскакивает, ничуть не изменившись, а мельница поломана" ("Theater der Zeit", 1964, Э 2, S. 4). Б. Брехт подверг значительным изменениям образ гашековского героя. Сам он коротко и содержательно так формулировал принцип этих изменений: "По сравнению со "Швейком", который я написал для Пискатора, - то было простым монтажом романа, - нынешний "Швейк" (второй мировой войны) гораздо острее, в соответствии с различием между оседлой тиранией Габсбургов и нашествием нацистов" (цит. по кн.: В. Brecht, Leben und Werk, Berlin, "Volk und Wissen", 1963, S. 133).
Следует отметить, что роман Гашека был близок Брехту и всей своей сатирической поэтикой. Брехт нашел здесь столь важное для него "отчуждение", достигнутое характерным для Гашека доведением до абсурда официальной идеологии и фразеологии, а также принижением высокоторжественных церемоний карикатурно-бытовыми параллелями. Справедливо писал в одной из своих рецензий Эрнст Шумахер: "Метод Швейка в том, чтобы делать удивительное само собой разумеющимся, а само собой разумеющееся - удивительным. Он воплощенное отчуждение... Гротескное приобретает образ... Он представляет собой плебейское неуважение именно тогда, когда уважает весь порядок. В этой особой форме отрицания заключается его положительная позиция" (Ernst Schumacher, Theater der Zeit - Zeit des Theaters, Munchen, "Wissen der Gegenwart", 1960, S.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25