Мей: Ах, мамочка! Как же вы несправедливы. Да ведь Гупер здесь дневал и ночевал пять последних лет, как Большой Па начал хворать. Сам-то Гупер ничего не скажет, он ведь не повинность нес, он дело делал. А Брик что? Брик все грелся в лучах своей прошлой славы игрока!
Маргарет (возвращается одна): О чем это вы тут говорите? О Брике? Игрок? Он уже не игрок, вы прекрасно знаете. Он спортивный комментатор и, кстати, один из лучших в стране!
Мей: Я говорю о его прошлом.
Маргарет: Лучше бы вы вообще не говорили о моем муже.
Гупер: Я имею полное право обсуждать своего брата с другими членами собственной семьи, к которым ты не принадлежишь. Ты бы лучше пошла и выпила с Бриком за компанию.
Маргарет: Сколько злобы к родному брату!
Гупер: А он ко мне как? Да он в одной комнате не желает со мной оставаться!
Маргарет: Я знаю, зачем вам нужно без конца преднамеренно поносить его! За всем этим одна жадность! Жадность и скопидомство!
Большая Ма: О, я с ума сойду! Я с ума сойду, если вы сейчас же не прекратите!
Гупер подступает к Маргарет с руками, сжатыми в кулаки, как будто собирается ударить ее. Мэй строит за ее спиной злобную гримасу.
Маргарет: Мы и живем-то здесь только из-за Больших Ма и Па. Если то, что говорят про папу, правда, мы и секунды здесь не задержимся, когда все будет кончено.
Большая Ма (всхлипывает): Маргарет, дорогая. Иди сюда, посиди со мной.
Маргарет: Мамочка, золотая вы моя. Простите, простите!.. (Склоняет свою длинную, изящную шею, чтобы прижаться лбом к плечу Большой Мамы, округлившемуся под черным шифоном.)
Гупер: Как мило, как трогательно, какое изъявление преданности!
Мей: А знаешь, почему она бездетна? Просто этот роскошный атлет, ее муж, не желает спать с ней!
Гупер: Не хотите, значит, по-хорошему? Ладно. У нас пять ребятишек с Мэй, да еще шестой на подходе! И мне плевать на то, любит меня Большой Па или не любит. Я хочу, чтобы меня правильно поняли. Не скрою, меня всегда коробило, что отец вечно предпочитал Брика с самого момента его рождения. На меня он великолепнейшим образом плевал, а иногда я и этого не удостаивался. А сейчас он умирает от рака, у него метастазы по всему телу, и в почках тоже. У него начинается уремия, а вы знаете, что это такое - организм не может избавиться от ядов.
Маргарет (в сторону): Яды! Яды! Мысли ядовитые и слова! В сердцах и умах! - вот где настоящие яды!
Гупер (перекрикивая ее): Я хочу честной сделки и добьюсь ее. А если не добьюсь, если кто хочет словчить за моей спиной, пусть не надеется: я все-таки юрист и свой интерес не упущу. А! Вот и мы наконец!
С галереи появляется Брик. Лицо его туманит безучастная улыбка, в руках у него пустой стакан.
Мей: Фанфары! Вот он, герой-победитель!
Гупер: Бесподобный Брик Поллит! Помните его? Никто его забыть не может!
Мей: Похоже, его слегка помяли в игре!
Мэй пронзительно смеется.
Маргарет: Сколько надо иметь злобы и зависти, чтобы все это изливать на несчастного больного?
Большая Ма: А теперь замолчите обе, немедленно замолчите, я требую!
Гупер: Хорошо. Семейные передряги всегда выявляют как лучшее, так и худшее в каждом члене семьи.
Мей: Истинная правда.
Маргарет: Аминь.
Большая Ма: Я же сказала - замолчите! Сцепились, как кошки! В своем доме я этого не потерплю!
Мэй взглядом указывает Гуперу на портфель. Улыбка Брика стала и светлее, и неопределеннее одновременно. Подготавливая коктейль, он тихо напевает.
Брик: "Дорога к дому очень не легка,
О, как постель мне кажется мягка.
Нетвердою ногой
Спешу, спешу домой".
Гупер: Ты не забыла, Ма, что мне надо утром быть в Мемфисе и выступать в суде?
Мэй садится на кровать и разбирает вынутые из портфеля бумаги.
Брик (продолжает петь): "По суше и по морю,
С волной и ветром споря".
Большая Ма: Правда, Гупер?
Мей: Ну, конечно.
Гупер: Вот почему я вынужден поставить эту проблему.
Мей: Дело безотлагательное.
Гупер: Если бы Брик был трезвым, он тоже сказал бы свое слово.
Маргарет: Брик присутствует, мы только что вошли.
Гупер: Ну и прекрасно. Сейчас я вам зачту, что мы с моим партнером набросали: такой примерный документ - оформление опеки.
Маргарет: Вот оно что! Ты, значит, будешь главный распорядитель кредитов?
Гупер: Мы это составили, как только пришло заключение из лаборатории Очнеровской клиники. Ну, что значит "составили", так, в общих чертах, но не без участия Беллоуза, председателя правления банка в Мемфисе, а ведь все крупные семьи в Дельте имеют с ним дело.
Большая Ма: Гупер!
Гупер (склоняясь перед Большой Мамой): Нет, это, конечно, не окончательный вариант, ни в коем случае. Так, предварительный набросок.
Маргарет: Ну, конечно.
Мей: Это план, как не дать развалиться крупнейшему состоянию...
Большая Ма: А теперь меня послушайте, все вы. Послушайте меня! Чтобы больше никаких кошачьих концертов у меня в доме не было! А ты, Гупер, убери свои бумажки, пока я их не схватила и не разорвала! Что там написано, я не знаю, да и знать не желаю. С вами можно только, как Большой Па, разговаривать. А я его жена. Не вдова, а именно жена! И с тобой буду говорить его словами! Плевать мне, что там у тебя. Убери, откуда достал, и чтоб глаза мои больше этого позора не видели, даже конверта. Ясно? Ишь: "за основу", "план", "предварительный", "набросок"! Я вам вот что скажу... Что там Большой Па говорит, когда его с души воротит?
Брик (у бара): Большой Па говорит: "дерьмо!", когда его с души воротит.
Большая Ма: Вот именно: "дерьмо!" Я тоже скажу "дерьмо", как Большой Па.
Мей: Мне кажется, что ругань здесь не к месту.
Большая Ма: Никто ничего не получит, пока Большой Па всему голова. Да и потом тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23