Это они уже начинают понимать, потому что так сказал Станиславский. Но хочется им сказать, что Станиславский «театральную вешалку» понимал, как и театральную афишу, и театральную кассу, и всю ту первую ступень театральной культуры, которая начинается у подъезда театра, у любой печатной афиши.
Кто как не театральная критика двигает вперед молодежь, открывает или закрепляет и утверждает достижения новых талантов, новые имена. Можно ли сомневаться во внимании и возможностях, которые даны молодежи в нашей стране? Моральная поддержка молодежи, доброжелательное и любовное отношение к ней всюду являются основным фундаментом, способствующим ее бурному росту.
Но, как мне сказал один любитель-цветовод, говорить, что ты любишь цветы, – мало. «Какой же дурак, – добавил он, – скажет, что он не любит цветов». Какой же дурак скажет, что он не любит молодежь. Любить цветы – это значит знать каждый цветок в своем саду, знать все его слабости, знать, чем и как он болеет, как он растет, где нужно его подвязать, как и чем его подкормить, подкрепить и прочее и прочее. Словом, лелеять каждый цветок.
Наши театральные руководители, когда они говорят и пишут, что выдвигают молодежь, часто выдвигают этим в первую очередь себя. «Мы растим, мы воспитываем, мы нашли! Мы создали! Посмотрите, сколько у нас дебютантов!» Дебютантов действительно каждый год много. Но горе все в том, что через год такие руководители забывают о них, выдвигают новых, снова шумно заявляют об этом и бросают их так же, как предыдущих, вместо того чтобы кропотливо и любовно вести и воспитывать их дальше. А эти вчерашние дебютанты, подчас неумеренно захваленные, предоставленные самим себе, не получая повседневного внимания и не умея еще работать самостоятельно, останавливаются в своем росте и нередко незаслуженно увядают…
Для смотров молодежи у нас выпускаются особые афиши, театральная критика специально пишет о таких смотрах. А надо сказать, что наша театральная критика пока нас не балует.
К оценке нашей театральной критики в разные периоды театральной жизни я вернусь еще, когда подойду к рассказу о своей театральной работе. Сейчас я говорю об этом только в связи с тем, что при скупости театральной критики молодежи, в особенности на смотрах, уделяется достаточно внимания.
Но внимание к смотрам является чем-то вроде «кампании», и самые смотры, являющиеся, правда, праздником и именинами молодежи, носят, к сожалению, кампанейский характер.
Все внимание руководства обращено на подготовку к смотру молодежи, к этому мероприятию как самоцели. Между тем воспитание молодежи должно быть в жизни театра повседневным и ежечасным.
Мы забываем один из заветов Станиславского, что любой рядовой, будничный спектакль должен быть праздником для актера как для маленького, так и большого, да и вообще для любого человека, который находится на сцене театра. Будней в театре вообще быть не может. А смотр, по существу, должен продолжаться и все то время, когда театр открыт для зрителя.
Деятельность театра и есть смотр.
Наша критика во все время работы театра невнимательна не только к жизни театров, к молодежи, но в особенности она невнимательна к исполнителям небольших ролей. Несколькими строками выше я вспоминал, что меня, мальчика, и моих сверстников привлекали актеры на небольшие роли. А профессиональная критика проходила и продолжает проходить мимо них. Вспоминая мои чувства и мое недоумение в Малом театре по поводу молчания критики относительно моего исполнения ряда ролей зрелого периода мастера, я думаю, как трудно и горько было всегда исполнителям маленьких ролей, о которых, за редким исключением, вообще не пишут, даже, когда они великолепно играют. Зрителям приходится иногда самим говорить за себя, говорить за критику и таким образом приучаться не считаться с критикой. Но мы знаем, что зритель должен направляться и воспитываться хорошей и талантливой критикой. Направляются ею и актеры и театр. Но талантливые статьи на театральные темы в нашей общей прессе, вообще статьи ведущих театральных критиков все еще крайне редки.
Актеры моего поколения, воспитанные Станиславским, Немировичем-Данченко, Мейерхольдом и Вахтанговым, могут подтвердить, что эти наши учителя таких различных направлений сходились в одном. Они учили нас, как это не покажется странным, не считаться с критикой, не обращать внимания на критику. Эти великие мастера, конечно, не могли не знать и великолепно знали, что без настоящей критики и самокритики невозможен рост художника, актера. Говоря, что не надо считаться и обращать внимание на «критику», они под такой «критикой» подразумевали случайную, безответственную, малограмотную театральную критику, тот суррогат критики, который может дезориентировать художника, да и зрителя-читателя. А ведь суррогат критики и самокритики всегда существовал и, к сожалению, существует и теперь. Вот в каком сложном и запутанном лесу нужно разбираться молодому актеру. При таком путаном положении вы, наверное, скажете, что он ведь и хорошую, дельную критику, если она ему неугодна, может отнести к той, с которой предлагали нам не всегда считаться наши учителя. Тут уж дело совести и ума молодого актера разобраться по-настоящему в справедливости критики.
Часто бывает и так, что все сводится к обычному актерскому выводу, что если критик тебя похвалил, то это умный и знающий критик, и вся рецензия хороша и достойна. Если же он поругал, то он ничего не понимает.
Однако, не игнорируя подобного отношения к критике, я должен сказать, что наша театральная критика порой заслуживает плохое отношение к себе со стороны театрального мира, когда не отвечает своим задачам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29