Слова застревали у меня в горле. Я была слишком гордой, чтобы говорить с ним. Кроме того, я боялась лишний раз напомнить ему о своей любви, чтобы не спровоцировать его отказ. Поэтому я ничего не ответила ему, как не отвечала и в других случаях. С годами наше молчание становилось все более мрачным и напряженным.
Но ведь именно эти деньги, вложенные в свое время в магазин Лангли, позволят теперь Адаму стать совладельцем «Эммы Лангли». Наливая себе еще одну чашку чая, я подумала, что женщины, которые делают деньги, все же приносят определенную пользу. Однако, вспомнив, как говорил со мной Вильям Джексон, я вновь пожалела, что была одной из них.
Идти в холодную постель не хотелось – все равно Адама не было рядом, – и я решила немного подремать в кресле вместе с Ночкой. Внезапно я вздрогнула от стука в окно; я подалась вперед, чтобы вглядеться в оконное стекло, и кошке пришлось спрыгнуть на пол. Бросив на меня возмущенный взгляд, она присоединилась к Старателю, спящему у огня.
– Кто… кто там?
Время, уж точно, было позднее, и стучали очень тихо, почти неслышно. Я встала и подошла к самой двери, подумав, что те, кто предупреждал меня, как опасно жить одной в безлюдном переулке, были не так уж не правы.
– Это я, Эмми, – Пэт!
Я откинула щеколду, и он быстро проскользнул внутрь.
– Пэт, что такое? Что-нибудь случилось?
Он сам запер дверь. По тому, как он двигался, я почувствовала, что он взволнован и ему не по себе, но, когда он повернулся ко мне, на лице его была улыбка.
– Ну, теперь, может, все-таки поздороваемся? Неужели ты не поцелуешь меня, а, зеленоглазочка?
Я потянулась к его щеке, но он подставил губы. Он сжал меня в объятиях, пожалуй, слишком сильно, а потом рывком отпустил.
– У тебя есть что-нибудь выпить, Эмми? Есть виски?
Я пошла, налила в стакан виски и принесла ему. Одним глотком он сразу выпил полстакана, после чего упал в кресло против меня, на котором обычно сидел Адам. Одежда его была покрыта слоем пыли; пыль была и на лице, но даже сквозь нее проступали нездоровые круги под глазами. Обычно гладко выбритый, подбородок его был покрыт по крайней мере недельной щетиной. Сейчас он напомнил мне Дэна, но только из-за того, что выглядел старше, чем совсем еще недавно, в остальном же у них не было ничего общего: Дэн никогда, даже в самые трудные времена на Эврике, не позволял себе опускаться до такого состояния, как бы сильно ни уставал. Откинувшись на спинку кресла, он снова протянул мне свой бокал. Я наполнила его, а затем села напротив.
– Ты такая разодетая, а, зеленоглазка? Так шикарно выглядишь, осталось только нацепить жемчуга и бриллианты.
– Жемчуга и бриллианты пусть носит Роза, – сказала я сухо, – а, собственно, почему бы мне не быть разодетой? Я недавно приехала с помолвки Кона.
Теперь он пил свой виски уже более спокойно, а плечи его расправились на спинке кресла.
– Да-да, у Кона помолвка. Я получил приглашение – ты знала об этом, Эмми? Его прислала моя невестка, которую я никогда не видел, и на очень красивой открытке. Мы с Мэтом поставили ее на каминную полку. Смотрится просто отлично. Соседи упадут от восторга, если зайдут.
– Пэт, ну почему ты смеешься? Если Юнис послала открытку с приглашением, значит, она рассчитывала, что оно будет принято. Тебя там ждали.
– Да, ждали, что я приду посмотреть, как замечательно устроился мой братец Ларри, как удачно он женился на деньгах прямо в Мельбурне. Мне были бы рады до тех пор, пока я сидел бы тихонько и соблюдал все их дурацкие приличия. А знаешь, зачем на самом деле меня туда пригласили, Эмми? Думаю, что Ларри только сейчас понял, что Мэт Суини владеет некоторой собственностью, стоящей, чтобы ею заняться, а между тем он стар и отнюдь не вечен. И Ларри наивно полагает, что, подбросив мне немного деньжат, он сможет ее перекупить. Но тут он ошибается.
– Это все неправда, Пэт! Ты придумал это, чтобы у тебя была причина не приходить в дом Ларри. Но у него тоже есть гордость. Не будет же он приезжать к Суини и упрашивать тебя приехать. Он и так сделал жест…
– Вот именно – жест! Это был именно жест с его стороны, чтобы успокоить свою совесть. Так что если я не приехал, то только потому, что не знаю, как вести себя в приличном обществе, уж простите! Да черт со всем этим, Эмми! Я пришел к тебе не для того, чтобы говорить о Ларри.
– А для чего?
– Мне нужна помощь. Поэтому я пришел. Ты единственная, к кому я могу обратиться.
– Помощь?
– В общем, мне нужны деньги. Нет, не для Мэта.
Если бы я не спустил свои деньги, он бы в них не нуждался. Ведь я играю, Эмми, ты же знаешь. И иногда проигрываю. Иногда еду в Сидней и трачу там все до последнего пенни. Так и в этот раз. Я даже занял деньги, чтобы доехать сюда с работы. А когда вернулся, Мэт сказал мне, что у него ужасная полоса – овцы перемерли, да к тому же упали цены на шерсть. Что с него взять, с этого старого черта, когда у него внутри один сплошной алкоголь? Короче, надо снова платить по закладной.
– Сколько?
– Пятьсот фунтов хватит.
– Деньги будут завтра утром…
Он покачал головой, и губы его растянулись в улыбке.
– И никаких вопросов? Никаких нравоучений?
– Никто не задавал мне вопросов, когда вы подобрали меня на дороге в Балларат. И нравоучений вроде тоже не было…
Он протестующе помахал стаканом.
– Ты ничего нам не должна. Я не поэтому к тебе пришел.
– Я должна вам всем – тебе, Дэну с Кейт, Ларри и даже Розе – больше, чем способны охватить деньги. Давай больше не будем об этом, Пэт.
– Ты ведешь себя убийственно прилично.
– Нет, не прилично, а просто так, как надо, правильно. – Я поднялась. – Может, тебе сделать чаю или налить еще виски?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139