– Он очень огорчен, что вы больше не поедете с ним кататься.
– Но, мистер Дункан, я этого не говорила. Я даже не знаю, катался ли он с тех пор.
– Катался, и каждый день. Сегодня днем он выведет своего жеребца. Он не любит ездить в одиночестве. У меня нет времени, но если бы вы были так любезны…
Я не могла отказать ему в этом одолжении. Уолтер был себялюбив и невоспитан, он мало меня интересовал, но он не был и демоном. К тому же он был одним из значительных членов семьи, в которую, по всей видимости, я уже вошла.
– Я с радостью буду кататься с ним, – сказала я.
– Превосходно, – широко улыбнулся Клод. – Знаю, что этим мальчиком я еще буду гордиться. Он не лишен способностей. В конце концов, он мой сын.
– Уверена, что вы будете им гордиться, – сказала я.
– Конечно, буду. Однажды он унаследует все, что я имею, а это немало, как вы, вероятно, знаете. Итак, вы поедете с ним кататься?
– Я тотчас буду готова.
– Хорошо. Не говорите ему, что это я просил об этом. Он порой довольно-таки чувствителен к подобным вещам.
Я согласилась. Клод вернул стул в исходное положение и принялся изучать какие-то бумаги на своем столе – знак, что я свободна. Я вышла от него и отправилась наверх сообщить Аугусте, что не смогу сегодня днем быть помощницей.
– Еду кататься с Уолтером, – объяснила я.
– Вот как? – она выглядела удивленной. – Я думала, прошлого раза хватило.
– Не думаю, чтобы он стал повторять эти глупости. Как бы то ни было, свежий воздух будет мне полезен.
– Вы только что беседовали с Клодом, не так ли?
– Именно так.
– Понимаю, дорогая. Бегите. Мы управимся без вас. Хороши же мы были бы, если бы не управились.
Я знала, что она имела в виду, но промолчала. Я вошла в свои комнаты и переоделась в костюм для верховой езды. Обед подадут не раньше, чем через два часа, стало быть, времени для хорошей прогулки достаточно. Одетта сообщила мне, что Уолтер уже ушел в конюшню, и я как раз успела догнать его, прежде чем он уехал.
– Пожалуйста, поймите меня правильно, Уолтер, – сказала я. – Я, как и вы, люблю ездить верхом и с большим удовольствием делаю это в компании с кем-нибудь. Но если вы повторите хоть одну из штучек, какие продемонстрировали в последний раз, я больше никогда не поеду с вами кататься.
Он нахмурился, и это сделало его поразительно похожим на отца.
– Вы можете ехать со мной или нет, как вам будет угодно, но не угрожайте мне, слышите? Я этого не потерплю.
Не будь это ради его отца и если бы не мое положение в этом доме, я бы ушла прочь. Однако, промолчав, я вошла в конюшню и попросила конюха оседлать ту же кобылу, на которой ездила прежде.
Пока ее приготовили, и я вывела ее наружу, я увидела, что к нам присоединился Лаверн, но явно не для прогулки, так как не был соответственно одет.
– Добрый день, Джена, – сказал он. – Вы сегодня прелестны.
– Благодарю вас, сэр, – я одарила его надлежащей улыбкой. – Едемте, Уолтер?
– Поезжайте, – сказал Уолтер. – Нам с Лаверном надо обсудить кое-какие дела. Всего пять минут или около того.
– Увидимся у препятствия, – сказала я Уолтеру и спокойным шагом поехала через поле. Мои мысли были заняты попытками сообразить, чего же именно хотел от меня Клод. Лошадь перешла на легкий галоп, и тогда я сосредоточилась на езде. Я оглянулась, но Уолтера еще не было видно. Я пересекла одно большое поле и приближалась к каменной стенке, через которую прежде прыгала. Направив кобылу прямо к тому самому месту, я заставила ее прибавить скорость.
Умная лошадь, казалось, знала, чего я от нее хочу, и наслаждалась этим не меньше меня. Она помчалась к стенке, легко и изящно взлетела и перемахнула через нее, но тут же сильно повернулась боком.
Я почувствовала, что выскальзываю из седла, поэтому выпрыгнула прежде, чем упала кобыла, и безумно больно проехалась по шероховатой земле. У меня так перехватило дыхание, что я не смогла сразу подняться, хотя и пыталась. Сначала я подумала, что кобыла пострадала, но она все же с усилием встала на ноги и стояла дрожа, пока и мне наконец-то не удалось подняться.
Я погладила ее по шее и по голове, спокойно поговорила с нею, хотя и сама была растеряна. Я смотрела на большую ветвь дерева, давно мертвую и высохшую, она была положена прямо за каменной стенкой. Ветвь была достаточно большой, чтобы сделать прыжок невозможным, а поскольку у нее были обломаны сучья – просто опасной. Кобыла, преодолевая стенку, все это увидела, инстинктивно бросилась в сторону и поэтому, надо думать, не сломала себе ногу или шею, а меня это спасло от повреждений, которые могли бы быть весьма серьезными.
Вот почему, подумала я, Уолтер хотел, чтобы я поехала с ним кататься. Он даже пошел к отцу, чтобы тот уговорил меня на новую прогулку и чтобы произошло такое. Если бы кобыла покалечилась, то ярость моя не знала бы предела. И не Уолтер «повинен» в том, что этого не случилось и что я не сломала себе шею.
Появившийся Уолтер ехал небрежно и не сделал попытки разогнать лошадь для прыжка через стенку. Вместо этого он пустил ее к стенке легким галопом. Должна признать, что, увидев большую ветвь, спрятанную за стенкой, он выказал сильное удивление.
– Кто это ее сюда притащил? – строго вопросил он. – Вы что, хотели меня убить?
Я опять обуздала свой гнев.
– Не я положила здесь эту ветку, Уолтер. Не знаю, кто это сделал, но сделал умышленно.
– Не вздумайте обвинить меня, – зло сказал он. – Должно быть, вы устроили эту западню для меня.
– Стала бы я здесь прыгать, если бы сама положила сюда ветвь? Гляньте-ка туда, где копыта кобылы пропахали траву и где приземлилась я, когда она меня сбросила.
Приподнявшись в седле, Уолтер вгляделся и угрюмо кивнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55