..
В коридоре никого не было, но он услышал приглушенные голоса и звук удара металла о металл откуда-то справа. В нерешительности Саймон направился на этот звук. Его могли в любой момент остановить и поинтересоваться, что он тут делает. Через несколько шагов он оказался под аркой и тут же увидел множество людей: лакеев и горничных. Они столпились у дверей и заглядывали в комнату. Снова послышался звон стали, а затем чей-то уверенный голос стал отдавать приказы. Ему ответил другой голос, который был хорошо знаком Саймону. Проклятие!
– Бланш!
Один из собравшихся у двери мужчин, лакей, судя по одежде, обернулся и хмуро посмотрел на него. Затем он пригляделся.
– Милорд! – воскликнул он.
– Что происходит? – резко спросил Саймон.
Слуга поклонился.
– Я… Я… Милорд!
– Ты уже это говорил. Что за… Проклятие! – теперь он мог, наконец, заглянуть в комнату, и то, что предстало перед его глазами, совсем его не порадовало. Бланш стояла напротив другой женщины. У обеих в руках шпаги. Что они делают?
– Осторожно! – крикнул мужчина, наблюдавший за поединком с другого конца комнаты. – Эти шпаги принадлежали моему деду!
Женщина проигнорировала его, а Бланш улыбнулась.
– Тогда он знал толк в оружии. Они очень удобные… О нет! – Бланш отскочила назад, спасаясь от удара. У ее противницы было преимущество в росте, но Бланш была очень проворной, и Саймон надеялся, что это поможет.
– О да! – крикнула в ответ женщина, когда ее клинок кольнул Бланш в плечо, оставляя на нем длинную царапину. – Первая кровь!
– О Боже, Бланш! – простонал Саймон, и одна из горничных удивленно посмотрела на него. Как и лакей, она присмотрелась, затем дернула за рукав другую служанку, и теперь уже две пары глаз уставились на Саймона.
Горничные переглянулись.
– Та, что в черном? Мы не знаем, – наконец, подала голос одна из служанок. – Она из какого-то благотворительного общества. Сэр, с вами все…
– Нет, не она, другая?
На секунду воцарилась тишина.
– Виконтесса, сэр, – сказала горничная, и тут в комнате раздался звон бьющегося стекла.
– Мой венецианский хрусталь! – воскликнул мужчина в комнате, – Гонория, будь же осторожнее!
– Если бы ты только знал, – произнесла женщина, продолжая теснить Бланш к стене. – Как я устала от твоего венецианского хрусталя, от твоих бесконечных объездов владений, от всего, о чем ты так любишь говорить? Ха! Вот я вас и достала.
– Пока нет, – сказала Бланш и вскочила на бархатную софу.
Она споткнулась, по комнате пронесся вздох. Затем снова обрела равновесие, удерживая шпагу обеими руками. Пот струился по ее лицу, один из рукавов все больше намокал от крови.
Гонория злобно рассмеялась:
– Похоже, вам там не очень удобно. – Она приближалась, подняв шпагу. – Осторожно! Не упадите!
Она вскарабкалась на софу, хотя со всеми юбками и высокими каблуками далось ей это нелегко. Ее шпага по-прежнему была направлена на Бланш. Обе женщины застыли, оглядывая друг друга с головы до ног. Бросив быстрый взгляд в сторону, Гонория взобралась сначала на ручку софы, а затем на столик, который стоял рядом. Это выглядело так, как будто она шла по ступеням. Теперь у нее снова было преимущество в росте, и еще более устойчивая поверхность в придачу.
– Будь осторожна, Гонория! – снова подал голос виконт. – Этот столик достался мне в наследство.
– Я всегда его ненавидела, – ответила Гонория и сделала глубокую царапину на полированном дубе.
– Неужели он не может это остановить? – спросил Саймон лакея, указывая на виконта.
– Если мадам что-то вбила себе в голову, ее невозможно остановить, – уныло ответил слуга. – Надеюсь, ваша знакомая сможет за себя постоять.
– Я тоже на это надеюсь.
Бланш подалась вперед и нанесла удар. Гонория легко его отразила, а Бланш снова пришлось восстанавливать равновесие. Затем Гонория подалась вперед, кончик ее шпаги был направлен прямо в сердце Бланш. А Бланш, задержав дыхание, резко подалась вперед, отразила удар и оттолкнула виконтессу.
На этот раз была очередь виконтессы восстанавливать равновесие. Но полированный дуб оказался не такой уж хорошей опорой. Гонория взмахнула руками, но неожиданно ее ноги поехали по столу, и она с криком упала на пол, прямо на свою шпагу. В комнате воцарилась тишина.
Лорд Стентон первым оправился от шока и ринулся к жене. Бланш взглянула на Саймона. Ее лицо было бледным, глаза испуганными. У Саймона сжалось сердце, и, растолкав толпу слуг, он бросился к софе, на которой стояла Бланш, прижав руку ко рту. Краем глаза Саймон увидел, как под виконтессой расплывается темное пятно. Женщина не двигалась. Проклятие!
– Гонория! – позвал виконт.
Саймон прижал голову Бланш к своей груди и опустил глаза. Лорд Стентон перевернул жену. Ее лицо было бледным, глаза закрыты. Шпага выпрямилась и качалась из стороны в сторону, ее кончик застрял в груди виконтессы.
Саймон встретился взглядом с виконтом, глаза которого были так похожи на его собственные.
– Она…
– Она мертва, – произнес виконт ошеломленно. – Она мертва.
ГЛАВА 29
Саймон сидел на диване в кабинете виконта, здесь стоял большой стол, а вдоль стен тянулись книжные шкафы. Бланш сидела здесь же, рядом с ним. Из коридора слышались шаги, приглушенные голоса, затем раздался удар чего-то тяжелого о стену, обшитую деревом. Бланш вздрогнула, и Саймон крепче прижал ее к себе. Виконтесса – мертва, Квентин Хейвуд покидает страну. Люди, которые столько времени отравляли его жизнь, исчезли. Теперь он свободен, свободен и может предъявить свой права на Молтон-Холл и все, что к нему прилагается. Но на самом деле он хотел только ту женщину, которую держал сейчас в своих объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101