Мне, надеявшемуся, что пробил час отомстить моему вечному недругу, приходится роптать на рок, сделавший меня еще более несчастным. В довершение всех бед у меня не осталось даже оружия, которым я мог бы поразить негодяя, обманом отнявшего у меня жену.
Выплеснув свою обиду па богов, Менелай схватил Париса за украшавший его шлем конский хвост и, ослепленный яростью, поволок врага к лагерю ахейцев. Таща Париса за собой и выворачивая ему шею, Менелай едва его не задушил, но тут вдруг ремень у шлема лопнул, и Парис с задранными вверх ногами остался на земле. Надо сказать, что упали оба: Менелай отлетел в одну сторону со шлемом противника в руках, Парис, полузадушенный и очумелый, – в другую. Первым вскочил на ноги ахеец. Подобрав с земли одно из копий, он нацелил свой смертельный удар прямо в грудь Париса, но в этот момент густое темное облако опустилось на поле брани и скрыло от Менелая его жертву.
Фокус с облаком (это же совершенно ясно!) был делом рук Афродиты, вовремя укрывшей землю, чтобы спасти жизнь своему любимчику Парису. Как утверждает Гомер, уже через минуту этот тип оказался в опочивальне Елены, готовый к любовным схваткам. По мнению других авторов, сын Приама, увидев, какой оборот принимает дело, просто-напросто смылся. Мы, люди романтического склада, конечно же, за первый вариант.
Кто-то сообщил Елене, что Парис ждет ее в опочивальне. Этот «кто-то» был, разумеется, Афродитой, прикинувшейся старой пряхой. Елена, только что наблюдавшая за поединком с высокой башни, вряд ли имела основание гордиться поведением своего второго (или третьего, если считать Тесея) мужа.
– О дочь Зевса, – сказала ей, подмигнув, старая пряха, – твой Парис ждет тебя на позлащенном ложе: он так и сияет в своих чудесных одеждах, пропитанных благовониями. До чего хорош! И не скажешь, что ему пришлось участвовать в изнурительном единоборстве с таким могучим героем. Можно подумать, что он либо собирается на танцы, либо сию минуту вернулся с них!
Елена, приглядевшись хорошенько к старухе, заметила, что шея у нее гладкая и нежная, как шелк, и сразу поняла, с кем имеет дело.
– Ты снова совращаешь меня, о зловредная богиня! – возмутилась бедняжка. – Мало тебе убитых, которых по твоей вине оплакивают троянцы? Атрид же, одержавший победу, увезет меня в Спарту, хотя я ему теперь ненавистна. Я не желаю больше спать с Парисом. Иди к нему сама, если он тебе мил!
– Как смеешь ты разговаривать со мной таким тоном? – вскричала старая пряха и резко выпрямилась. – Может, ты хочешь, чтобы я перестала тебе покровительствовать? Чтобы моя любовь к тебе обратилась смертельной ненавистью? Ты уверена, что тебя это устроит? Ах, нет! Тогда следуй за мной, и чтоб слова я от тебя больше не слышала!
Парис ждал Елену. Благодаря волшебным чарам Афродиты он уже ничего не помнил о поединке.
– Твое ли место сейчас в супружеской постели? – накинулась на него Елена, не скрывая своего презрения. – Почему ты не на поле брани, где тебе должно защищать землю отцов своих и мою честь, которую сам ты и запятнал, заставив меня покинуть детей и мужа?
– Ты о чем, Елена? – удивился Парис, словно очнувшись от долгого сна. – Какие битвы, честь, земля отцов? Совершенно тебя не понимаю; ложись скорее со мной!
– Лучше бы ты погиб от руки врага своего! – запричитала сквозь всхлипывания бедняжка. – И он еще хвастался! Он, видите ли, сильней и лучше всех. Так знай, что в эту минуту доблестный Менелай разыскивает тебя по всей равнине. Иди и убей его, если ты действительно самый сильный!
– О женщина, умолкни! Не тебе рассуждать о делах ратных. Будь тем, чем сотворила тебя мать-природа!
Она сотворила тебя для того, чтобы ты лежала здесь, рядом! Менелай победил меня в первой схватке лишь потому, что ему помогала Афина. Но есть богиня, способная защитить и меня, и уж в следующий раз победа обязательно будет за мной. В общем, хватит этих пустых разговоров, выполняй свой долг: люби меня и не задавай лишних вопросов!
– О Парис, как же ты несправедлив и как груб со мной! – воскликнула Елена. – Постарайся, любимый, понять: меня раздирают противоречия. Я люблю тебя, но чувствую, с каким презрением относятся к нашим чувствам троянки. А хуже всего то, что я сама разделяю их презрение.
– Елена, любимая, – отозвался Парис с неожиданной нежностью. – Признаюсь, я тоже испытываю некоторую неловкость. Но поверь, никогда еще ты не была для меня столь желанной – даже в ту нашу первую ночь.
– Значит, ты меня любишь? – спросила Елена, тоже оказавшаяся во власти чар богини.
– Да, Елена, любимая, обожаю тебя! – воскликнул Парис. – И сгораю от нетерпения обладать тобой: ни минуты не могу жить, не ощущая на своем лице твоего дыхания!
И они бросились друг другу в объятия. Афродита вновь одержала победу.

БОГИ-БОЛЕЛЬЩИКИ
Глава VI,
в которой Зевс, вначале рассердившийся на Афродиту, Афину и Геру за их вмешательство в Троянскую войну, сменяет гнев на милость и выслушивает мольбы своей супруги. Попутно мы узнаем и о причинах, побудивших Ахилла отказаться от сражений.
В тот день Зевс был в дурном расположении духа. С самого утра на землю – от «царства семи островов» до последней бухты Геллеспонта – обрушилась страшная гроза с громом, молниями и ливнями, повсеместно сея ужас и смятение. Ветер со скоростью 150 километров в час носился над Грецией, с корнем вырывая деревья. Перед самым рассветом запыхавшийся Гермес обежал весь Олимп и стащил богов с их позлащенных лож: отец богов потребовал их к себе, и немедленно.
– А что случилось? – спросил Дионис, еще не вполне проснувшись (он был из тех, кто ложился спать поздновато).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81