Ему нравилось наблюдать за лицом Лиззи, смотреть, как возбужденно блестят ее глаза, а из груди вырываются нежные стоны, когда он медленно входит в нее.
Ее тело облегало его как теплая перчатка. Так приятно это ощущать.
Толчок, и он застонал от ощущения, что он глубоко внутри ее, заполняет ее. Любит ее. Давление в чреслах было очень сильное, но ему хотелось продлить каждый миг – выразить своим телом всю любовь и нежность, ощущаемую сердцем.
Одной рукой поглаживая ее лицо, он нежно целовал ее, их языки исполняли медленный и чудесный танец. Только тогда он вошел в нее длинными сильными толчками, извлекая все возможное удовольствие.
Ему все было мало, хотелось быть еще ближе к ней. Хотелось, чтобы она всем своим нежным телом прижималась к нему.
Он чувствовал ее волнение, ощущал, как нарастает ее страсть. Она хваталась руками за его спину, прижимая его к себе все крепче, по мере того как их тела вместе взбирались на вершину удовольствия.
Никогда в жизни он не испытывал такого. Сердце у него колотилось. В чреслах давило и жгло. Он двигался все жестче и быстрее, ее бедра в таком же ритме поднимались навстречу ему.
Теплая волна залила его тело. Наслаждение усилилось.
Он был близок к завершению. Дыхание Лиззи участилось. И движения тоже.
Их глаза встретились, и мир взорвался, разлетаясь на разноцветные огни наслаждения. Патрик отдал себя ей полностью, отдал не только свое тело, но и душу.
Навсегда.
Глава 20
Лиззи прижалась бедрами к нему, увлекая его глубже.
Большое твердое тело Патрика прижималось к ее спине. Как ей нравится ощущать его крепкие мышцы, его большие сильные руки, тяжелые мощные бедра, грудь, твердую как гранит. Он такой теплый, кожа такая горячая….
Его теплый рот и влажный язык заставляют ее ежиться и дрожать как от холода. Он держат ее груди в своих больших ладонях, тискал и ласкал их, и ему все было мало.
Никогда еще она не чувствовала себя такой любимой и такой желанной. Она ощущала себя красавицей. Чувственной. Свободной. Она не думала ни о чем, не позволяла смущению или застенчивости ограничивать свои движения. Она брала то, что хотела, а он входил в нее настолько глубоко, насколько мог проникнуть.
Она выгнула спину дугой, плотнее прижимаясь грудью к его ладоням.
Наслаждение захлестнуло ее горячей тяжелой волной, насквозь пронизывая ее дивными ощущением счастья. Она такая влажная. Такая неимоверно возбужденная. Каждый нерв пылает, ожидая его прикосновения.
Ее стоны перешли в безумные вопли, когда их движения стали еще более яростными – еще более сильными. Еще более сосредоточенными на одной цели.
Сердце заколотилось, когда перед ней открылась дорога в рай.
– Вот так, любимая, – шептал Патрик. – Не сдерживай себя. – Голос у него был низкий и прерывистый. – Какая же ты горячая!
Она лишилась разума, когда внутри ее взорвалось раскаленное добела наслаждение. Она закричала от силы оргазма, сотрясшего ее с головы до пят.
Он еще раз сделал толчок, задержался в глубине ее, а потом начал вращать бедрами; давление и трение поднимали ее еще выше – на такую вершину она еще не взбиралась.
А когда горячий поток его семени соединился с ее теплым извержением – это еще больше увеличивало наслаждение.
Если и было у нее хоть какое-то сомнение, в его чувствах к ней, то теперь оно исчезло. Ведь несмотря на свои желания, он попытался противиться ей прошлой ночью, как попытался вынудить ее выйти замуж за Роберта Кэмпбелла. И, наконец, он был совершенно честен, пытаясь спасти ее от трудностей, которые мог повлечь за собой брак с ним.
А сейчас такое чувство в его глазах… она ему не просто нравится.
Он любит ее. Она сердцем чувствует это. Мягкое выражение исчезло с его лица, когда он вернулся к реальности.
– Мне хотелось бы остаться тут с тобой подольше, но это небезопасно. Нам нужно добраться до Балкухиддера, чтобы встретиться с моими людьми. – Он отодвинулся от нее, и ей стало холодно. – Уже почти рассвело. Наш перевозчик скоро будет здесь.
Едва они успели умыться и одеться, как Патрик услышал звук приближающейся лодки. Он был настороже, а она ничего не услышала. Он поспешно взял свое оружие и собрал их пожитки, и она выскочили навстречу рыбаку. Лиззи с удивлением увидела, что камни и деревья мокрые. Ночью шел дождь, а она ничего не заметила.
Подойдя к лодке, она сразу поняла: что-то не так, – хотя рыбак еще не произнес ни слова.
– Быстрее, – сказал старик. Он бросил на Патрика тревожный взгляд. – Сюда идут люди.
– Ты их видел? – спросил Патрик. Он снова стал жестким, неумолимым воином.
Рыбак покачал головой:
– Только издалека. Но раз они спускаются с холма, то я решил, что идут за вами.
Ей показалось, что они плыли до берега целую вечность. Лиззи видела, как Патрик внимательно осматривает деревья и холмы к югу – направление, откуда они пришли.
Когда они наконец достигли берега, Патрик поблагодарил старика и дал ему еще несколько монет.
– Никому о нас не рассказывай.
Старик попробовал монету на зуб. Очевидно, удовлетворенный, он улыбнулся щербатым ртом, дубленая кожа на лице сморщилась.
– От меня они ничего не услышат, – пообещал он.
Не теряя времени, Патрик взял ее за руку и повел вдоль берега, назад, в том направлении, откуда они пришли. Оставив озеро позади, они продолжили путь на запад.
– Ты думаешь, это твой брат? – спросила Лиззи.
– Или твои, – ответил Патрик. – Как бы то ни было, мы должны прийти к Балкухиддеру первыми.
Они оставили позади примерно милю, но земля была скользкая и Лиззи с трудом поспевала за ним. Сказалось напряжение последних дней; ноги у нее с трудом передвигались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91