Рука Кейна осторожно легла ему на плечо, но Сенет сдержался и не отшатнулся.
– Не считай себя обязанным никому из нас. Если ты будешь трудиться вместе со всеми нами, тебе никто не станет ни досаждать, ни навязываться. Мы здесь хорошо понимаем друг дружку.
– Нам всем раньше приходилось несладко, – добавил Эрик, успевший растянуться на своем тюфяке. – Тебе понадобится время, а его у тебя будет сколько душе угодно. Просто постарайся не лентяйничать, вот и все дела. Мы подчиняемся сэру Джастину, и ни у кого из нас нет причин жаловаться. Но только попробуй лодырничать – и получишь по заслугам! Мы сами с тобой разберемся.
Сенет выслушал суровое предупреждение и, что намного важнее, отметил про себя звучавшую в голосе Эрика гордость. Эта мысль успокоила его более всего иного после побега из замка сэра Хоутона. Если ему надлежит лишь работать, значит, нечего бояться. Что бы ни велел ему сэр Джастин, какое бы задание ему ни дал, Сенет с охотой выполнит все, что от него потребуется. Если эти парни полагают, что он станет им достойным товарищем, значит, он просто не вправе обмануть их ожидания.
Удовлетворенно вздохнув, он опустился на тюфяк и вытянул ноги, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Руки его все еще сжимали теплую тунику, а пальцы продолжали непроизвольно теребить ее рукав. Спустя минуту усталость одолела Сенета, и он крепко заснул, едва успев смежить веки, так и не почувствовав, что Джон укрыл его еще одним теплым одеялом.
Глава четырнадцатая
Одним дружным усилием, тяжело дыша и пыхтя от напряжения, Джастин, Эрик, Кейн и Сенет сумели, наконец, запихнуть в громадный камин большой залы гигантское полено, которое надлежало зажечь в Сочельник.
– Клянусь крестом Господним, – проговорил Кейн, выпрямляясь и вытирая руки о свою тунику. – Уж теперь-то в доме будет тепло.
– Ты прав, – со смехом согласился Джастин. – Думаю, нам станет даже жарко после обильной трапезы и захочется поваляться в снегу.
– Небось до самой Двенадцатой ночи гореть будет, – резонно заявил Эрик.
– Уж это наверняка. – Джастин хлопнул парня по плечу. – Может, даже дольше. Ты молодец, что выбрал это дерево, Эрик. – Юноша покраснел от удовольствия, а Джастин добавил: – И спасибо всем вам, вы молодцы, без вас я один ни за что бы не справился. А теперь ступайте и хорошенько вымойтесь перед сегодняшним праздником. Наша хозяйка не слишком-то обрадуется, увидав нас за праздничным столом такими чумазыми, – он осмотрел свою собственную перепачканную одежду и состроил гримасу.
Час спустя, умывшись и переодевшись, сэр Джастин отправился разыскивать свою жену. Дом был щедро украшен ветками остролиста и омелы: Изабель и Оделин потрудились на славу.
За прошедшие шесть месяцев Изабель разительно переменилась. Теперь она была полна энергии, всегда весела, оживлена и до того хороша собой, что каждый раз, увидав ее, Джастин чувствовал, что у него от внезапного восторга перехватывает дыхание. Воспитанники его также не могли устоять перед очарованием супруги наставника, и Джастин иногда подумывал, уж не влюблены ли Кейн и Эрик чуть-чуть в свою хозяйку. Гайза, Мег и Оделин считали Изабель воплощением совершенства, и, хотя еще совсем недавно полновластным хозяином Тальвара был Джастин, теперь его место, несомненно, заняла Изабель.
Джастин выяснил, где она находится, и прошел прямо в рабочий кабинет – именно там Изабель предпочитала теперь заниматься делами. Изабель сидела за письменным столом, и Джастин осторожно посмотрел на нее сквозь приоткрытую дверь, а затем тихонько прислонился к притолоке, с наслаждением наблюдая, как ее перо бойко выводит в большой книге какие-то мудреные подсчеты. В небольшом камине весело потрескивал огонь, обогревая комнату, и поневоле хотелось задержаться тут подольше. Изабель следила, чтобы в кабинете всегда было чисто прибрано, и распорядилась поставить в комнате лишь самую необходимую мебель: большой письменный стол и четыре удобных кресла. На стене появились полки, где лежали ее книги, тетради и таблицы для сложных расчетов, а в большом деревянном сундуке хранились чернила, перья, воск для печатей и запас пергамента. Благодаря широкому окну в кабинете всегда было светло днем, а иногда, решая в уме особенно замысловатые уравнения, Изабель любила устремлять свой взор на открывающийся из этого окна вид. Джастин не раз находил ее возле окна, и, хотя она, казалось, смотрела на природу, он научился распознавать ее отрешенно-сосредоточенный взгляд, означавший, что она не расслышит ни единого слова, пока не найдет решения какой-нибудь таинственной математической загадки.
После визита Александра, так неожиданно посетившего Тальвар полгода назад, Изабель ежедневно несколько часов в день проводила в своем кабинете, обдумывая планы вложения капиталов, сводила вместе расходы и доходы и была, похоже, совершенно счастлива. Джастин припомнил один-единственный день, когда Изабель выказала неудовольствие результатами своей финансовой стратегии. Она зашла в кузницу и, увидав, что он старательно кует новый меч, остановила его возмущенным восклицанием:
– Джастин Болдвин! Да ведь вы, милорд, уже богаты!
В первую минуту ему показался комичным ее гнев, но, застав его за столь важным занятием, Изабель была явно огорчена, что раньше толком не объяснила ему: ведь состояние его уже увеличилось настолько, что теперь он вполне мог позволить себе покупать, а не самому ковать оружие. Джастин поспешил отбросить в сторону инструменты и заключил ее в объятия. Прошло немало времени, прежде чем ему удалось заставить Изабель забыть о ее огорчении, и тогда он, как примерный супруг, доказывая ей это, постарался на славу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102