Мне следовало взглянуть правде в глаза и прислушаться к общему мнению о леди Эвелине. Ведь она травила Изабель, она убила моего ребенка, чуть не убила Изабель, а я все это время защищал ее. – Изо всех сил, ударив себя кулаком в грудь, он повторил: – Господи, прости мне этот тяжкий грех – я защищал ее!
– Ты же ничего не знал, – твердо возразил ему сэр Кристиан.
– Я был глупцом. Она же сама во всем призналась, прежде чем бросилась с обрыва.
– Послушай, что я тебе скажу, – ворчливо продолжал Кристиан. – Ты предложил этой волчице свой кров, радушие и доброту, потому что ты человек добрый и хороший. Ты дал леди Эвелине лишь то, чем одаряешь всех, кого знаешь, – и свою жену, и воспитанников, и даже меня. И да будет так всегда! Дари ближним своим доверие, милосердие и доброту, и будем молить Господа, чтобы и другие относились к нам так, как ты относишься к ним.
– Все это звучит весьма красиво и благородно, – упрямо возразил ему Джастин, – однако я, ей-Богу, сомневаюсь, что Изабель или мои ребята смогут когда-нибудь простить меня и вновь начать доверять мне.
– Если ты действительно веришь в то, что говоришь, то ты наносишь им глубокое оскорбление, которого они вовсе не заслуживают. Да, мы с тобой знаем, что некоторое время их будут мучить гнев и боль, но никто из них не слеп сердцем до такой степени, чтобы обвинить тебя в том, что натворили леди Эвелина и ее отец. Так не трави им душу и не впадай в самоуничижение, тем самым, заставляя их через силу доказывать тебе свою преданность. Думай сейчас только о том, как разыскать жену. Если дочь сэра Майлза хоть немного похожа на своего отца, жизнь леди Изабель сейчас поистине ужасна.
– Ни о чем другом я и думать не могу, – признался другу Джастин.
– Милорд!
Они обернулись к одному из стражников, окликнувшему их.
– С востока приближается войско! – сообщил им солдат, взбегая на холм. – Отсюда все отлично видно.
Джастин и Кристиан вернулись на холм, миновали маленькое кладбище и присоединились к Хьюго, который стоял, глядя сверху вниз на дорогу, что вела в Тальвар.
– Это Хью, – спокойно сказал священник. – Мой близнец, не теряя времени, поспешил прибыть к тебе на помощь, Джастин. Посмотри, какое войско он привел с собой!
– Пожалуй, не позавидуешь тому, с кем схватился мой братец, – заметил Джастин. – Он, похоже, решил похвастать перед нами своим могуществом! – Сердце Джастина сжалось от неожиданной мысли. Если Хью когда-нибудь и мечтал доказать младшему брату, как сильно его любит, именно сейчас ему представилась великолепная возможность сделать это. – Благодарение Господу, что он прибыл так быстро. Мы выступим завтра с первыми же лучами солнца и отправим к Александру гонца с письмом, в котором сообщим, что продвигаемся на север, и укажем место встречи. Сэр Майлз едва ли ждет подобного нашествия, и это прекрасно. Он навлек на мой дом и семью столько несчастий, что теперь я чувствую себя вправе отомстить ему, и Господом Богом клянусь, что это исполню!
Глава двадцать седьмая
Прошло уже два дня с тех пор, как Изабель ела в последний раз. Два дня… Она была так голодна, что от одной мысли о еде у нее на глаза наворачивались слезы.
С трудом, шевеля онемевшими от холода пальцами, Изабель вывела последнюю строчку, подведя итог длинной колонке цифр, это заняло у нее все утро. Она положила перо на деревянный столик возле тусклой сальной свечи, которую милостиво выделил ей дядя, отодвинула тетрадь с подсчетами и откинулась на спинку стула, устало прикрыв глаза. Изабель провела взаперти в этом замке всего неделю, но уже всерьез задумалась, сколько времени сможет продержаться. Ее комната находилась на самом верху обветшавшей и растрескавшейся древней башни. Сыро, а о камине и мечтать не приходится, как и о свете и свежем воздухе. Дядя приказал забить толстой доской единственное окошко. Это, пожалуй, даже к лучшему, ведь дырявая крыша вовсю течет, когда на улице дождь, – зачем же Изабель страдать еще и от льющихся в окно потоков воды? Если к лету ей не удастся освободиться из этой проклятой Богом темницы, ей останется лишь мечтать, мечтать о солнечном свете и свежем воздухе. А сейчас она радовалась, что ее одежда остается сухой.
Вероятно, ее темница находится где-то на самой границе с Шотландией, хотя Изабель не слишком в этом уверена. Стремясь поскорее бежать подальше от Тальвара, дядя и его сообщники мчались без остановок, не щадя ни лошадей, ни себя. Изабель к концу этого длинного пути так измучилась, что последний день провела словно во сне, вспоминая лишь страдание и боль. Она падала с ног, когда они, наконец, добрались до места. Дядя стащил ее с седла, приволок в какой-то замок и заставил подняться наверх, в эту каморку, – Изабель казалось, что она преодолела несколько сотен ступенек. Прежде чем дядя втолкнул ее в пропитанную сыростью и запахом плесени комнатушку, Изабель успела заметить унылую пелену тумана, пронизанную моросящим дождем. Они все поднимались и поднимались, и краешком глаза Изабель видела пустоту по сторонам потрескавшейся башни с неровными ступеньками. Ей показалось, что внизу мелькнули кроны деревьев, и позже она напряженно размышляла, не в горах ли, а может, на склоне холма стоит этот Богом проклятый замок… Однако к чему раздумья? Джастин никогда не найдет ее, даже если решит пуститься на поиски. Впрочем, если вспомнить все, что она наговорила ему, и как они расстались, это едва ли возможно. Наверное, он рад, что навсегда избавился от нее и что ему больше не придется умолять Изабель поверить ему.
– Джастин… – пробормотала Изабель хриплым голосом. – Я молю Бога, чтобы ты узнал, как я раскаиваюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102