На лице Люсьена появилась презрительная гримаса. Он сел в кресло напротив камина, вытащил из кармана пакет и бросил на стол.
– Ты так и не посмотрел…
– Я не стану откликаться на это объявление, Люк.
Люсьен откинул голову на спинку кресла и сложил руки на груди.
– Ты уже откликнулся на него, Генри, – бесстрастно произнес он. – Ваша свадьба состоялась две недели назад.
Генри не выдержал, подошел к столу и начал просматривать документы. Его внимание привлекло брачное свидетельство с его подписью, нацарапанной внизу листа.
– Это розыгрыш, Люк?
Братья любили разыгрывать друг друга еще в детстве, соревнуясь в изобретательности.
– Нет, не розыгрыш, – ответил Люсьен. – Заключение заранее условленного брачного союза – древняя благородная традиция. Если молодожены подходят друг другу как нельзя лучше, это даже выгоднее, чем брак по расчету.
– Как это подходят? – Генри уже не чувствовал гнева – его пересилило удивление. – Я не имею понятия о невесте, я не присутствовал на церемонии…
– У священника могут возникнуть сомнения. Но он видел тебя… и вот твоя подпись, не так ли? – Люк улыбнулся. – После нескольких лет разлуки я не забыл твой почерк.
– Ты сошел с ума!
– Успокойся, Генри! У меня нет сил с тобой спорить.
– Конечно, нет! Даже Богу после шести дней творения был необходим отдых. А ты устраивал все это целый месяц, если не больше…
Генри снова перечитал свидетельство. Имя жены было Речел Пэрриш. Вернее, теперь – Речел Эшфорд. Можно представить, что это за женщина, если она дает брачные объявления…
– Она незаурядная женщина, Генри, – произнес Люк, словно читая мысли брата. – Оригинальная, я бы сказал. Эшфордам необходима свежая кровь.
Генри бросил бумаги на стол. Душу его словно сковал ледяной холод. Слишком сильный, чтобы злиться.
– Ты давал клятвы, Люк. Тебе и выполнять обещанное.
– Нет, Генри! Эта честь будет предоставлена тебе.
На этот раз в голосе Люка прозвучали твердые нотки, столь знакомые Генри. Сколько раз так же с ним говорил отец, давая понять, что возражения бесполезны.
– Повторяю, Люк: я не давал никаких клятв! Но тотчас воскресил в памяти одно обещание, данное Люку четырнадцать лет назад. С тех пор, как брат завладел титулом, Генри почти не вспоминал о нем. Неужели Люсьен имеет в виду именно это?
– Если мне не изменяет память, ты тогда кивнул головой. Но, в любом случае, ты таким образом обещал сделать то, что не смогу сделать я.
– Что ты не смог бы тогда сделать – это ты хочешь сказать?
– Фэрли нужен наследник, и этот вопрос, надеюсь, тебе не безразличен. Ты согласился стать отцом одного…
– Черт побери, Люк, мне тогда было восемнадцать, а ты умирал! Мне нужно было что-нибудь сказать, чтобы утешить тебя.
– Что из этого? – спросил Люсьен, подняв брови и глядя на Генри.
– Но ты выжил, Люк!
– Это не меняет сути твоего обещания. По крайней мере, мы не ставили никаких условий.
Генри внимательно взглянул на брата, на его широкие плечи, на смуглое лицо, которое когда-то было совсем бледным и худым. Сейчас Люк ничем не напоминал того юношу, который страдал болезнью легких, с трудом дышал и одно время находился между жизнью и смертью. Генри, сколько себя помнил, впервые видел брата вполне здоровым и, казалось, надолго простившимся со всеми недугами.
– Здешний климат удивительно благоприятен для твоего самочувствия. Ты можешь иметь собственных сыновей.
– С риском передать хроническую болезнь невинному ребенку? Нет, я не стану жениться и заводить детей. И я не могу оставаться здесь вечно, когда-нибудь нужно будет возвращаться в Англию.
– Я не знал, что тебя так беспокоят мысли о смерти, Люк.
– Наоборот. Если бы я думал об этом, то давно бы умер. Но я не думаю, а наслаждаюсь тем, что у меня есть.
– А то, чего у тебя нет, ты пытаешься получить, играя моей жизнью? – Генри налил себе вторую рюмку бренди и залпом осушил ее. – Даже наследника рода Фэрли? Пусть наша фамилия умрет, Люк. Она этого заслуживает.
– Нет, – возразил Люсьен. – То, чего она заслуживает, зависит от деяний, которые мы совершаем под этой фамилией. У меня и у тебя, Генри, есть возможность повернуть все плохое в хорошую сторону. Нам будет чем гордиться.
– Значит, ты заставляешь меня сдержать обещание, которое больше всего напоминает минутный каприз?
Генри заставил себя произнести эту фразу беспечно и насмешливо. Но тут же почувствовал тупую боль в затылке и тяжесть в голове. Слишком многое связывало его и Люка: детство, проведенное вместе, семейные традиции, доверие и любовь, которые даже сейчас невозможно было отрицать.
Эта связь казалась Генри одновременно благословением и проклятием. Люк покачал головой:
– Это было искреннее обещание.
– Нет, Люк. Я не соглашусь – даже ради тебя.
– Не ради меня… Ты это сделаешь ради себя. Генри усмехнулся и зашагал по комнате. Ему хотелось крикнуть: «На этот раз ты не обманешь меня!». Он очень сомневался, что Люк решил затеять все только во имя счастья брата. Генри казалось, что против него замышляется какое-то неслыханное предательство. Он научился сопротивляться воле отца, но не знал, каким образом бороться с братом. Это пугало. Он боялся, что, сражаясь с Люком, вдруг обнаружит, что воюет с самим собой.
– А если я откажусь? Что тогда? Говори, Люк, и перестанем ломать комедию!
– Очень хорошо, Генри, – Люсьен поднялся, сделал несколько ленивых шагов до кровати и сел на ее край. – Или ты соглашаешься с этой женитьбой, или теряешь право на наследство. Твое имущество будет в моих руках, пока я не решу, что ты можешь им распоряжаться.
– И как ты собираешься это осуществить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87