Если прошлым нельзя похвастаться, лучше поскорее о нем забыть. И потом, не обо всех секретах нужно рассказывать.
Но у нее еще оставалась надежда.
– Никого из нас нельзя назвать совершенством, мистер Эшфорд… – сказала Речел.
Генри поднял глаза:
– А вы хотели бы стать совершенством? Речел вздохнула и посмотрела вперед на дорогу:
– Да. А вы – нет?
– Мне это ни к чему. Хотя, кто знает? Может, через пять лет я превращусь в образцового мужа.
– Пять лет… – задумчиво произнесла Речел, не обращая внимания на его иронию. – Достаточный срок, чтобы начать новую жизнь…
– …Или превратить ее в ад. Так и происходит чаще всего, – уверенно закончил Генри. – Значит, мы едем дальше, к вам домой?
Речел хотела ответить «нет». Она устала спорить с человеком, который постоянно противоречил ей, ставил под сомнение ее заветную мечту. Но если Генри уйдет своей дорогой, то вместе с ним уйдет и ее мечта.
– Да, – произнесла Речел тверже, чем того хотела. – Ведь нам обоим больше некуда ехать.
Она ответила «да».
Сила воздействия этого простого слова вывела Генри из равновесия. В груди стало тесно, как будто сердце увеличилось в размерах и кровь в жилах потекла в два раза быстрее. Генри на миг показалось, что его душа вновь возвращается в жизни. Но разве такое возможно? Она умерла много лет назад, и виноват в этом только он сам.
Отделена от тела и похоронена. Мир ее праху.
Никем не оплакана…
Генри правил лошадьми уже несколько часов, и его сомнения росли быстрее, чем слой пыли на одежде. Что он здесь делает? Почему так безропотно принял все условия Люка и в ответ не поставил свои? Неужели погрузился в такую глухую апатию, что стал заботиться только о том, как поспокойнее дожить до следующего дня? Не касаться проблем жизни… и избегать ее прикосновений? Зачем он едет с незнакомой женщиной в какую-то дикую глушь?
Мысль о Речел прервала поток бесполезных вопросов. Ведь кое-что об этой женщине он уже знал.
Генри повернулся к жене. Она смотрела вперед, на дорогу, соломенная шляпка скрывала верхнюю часть ее лица. Речел любит поговорить о высоких материях. Интересно, что она думает о таких вещах, как жизнь и ад? Что это две противоположные стороны бытия или же одна длинная извилистая дорога, по сторонам которой никогда не меняется пейзаж? Второй вариант более привлекателен. Всегда знаешь, что тебя ждет, и не ищешь лучшего. Наверное, Речел знакомо это ощущение: далеко впереди ничего нет, кроме бесконечного пути и унылой пыльной прерии. И не хочется ни о чем вспоминать, ни на что надеяться, а только ехать и ехать…
Да, Речел казалась ему знакомым и близким существом, как будто он прожил с ней долгие годы. Генри видел в ней свое прошлое. Узнавал свои разочарования. Ему даже показалось, что он слышит, как ее гибнущая душа зовет на помощь.
Генри не хотелось, чтобы Речел разделила его судьбу, чтобы ее бросало во все стороны, как челнок, захваченный морской бурей, и чтобы она умоляла стихию накрыть ее гигантской волной и утащить вниз, в вечную холодную тьму.
К своему немалому удивлению, Генри осознал, что беспокоится о Речел, о ее судьбе, и желает, чтобы эта женщина обрела ту жизненную гармонию, которая ему самому отныне недоступна. Генри поймал себя на мысли, что… желает ее.
Против воли он посмотрел на Речел и почувствовал страстное влечение к ней, к ее молодой невинности и вере в идеалы, которая заставила ее искать собственную дорогу в жизни. И Генри на миг позавидовал жене, потому что она не боялась бурь и штормов.
Речел переглянулась с мужем и улыбнулась, отчего у Генри стало легче на душе. Он снова заметил манящий блеск в самой глубине ее глаз, прядь золотистых волос, в которых играли солнечные лучи. И Генри показалось, что земля ушла из-под ног, и вот он летит, и тысячи других миров зовут его, приглашая их посетить…
– Спасибо, что остались со мной, – со свойственной ей простотой сказала Речел.
Черт ее побери…
– Вы же сами говорили, что нам обоим больше некуда ехать… – Генри вымученно улыбнулся и заставил свой голос звучать насмешливо и беспечно: – На ближайшие пять лет я стану вашим мужем… чтобы делить все радости и беды, безнадежность и ад.
ГЛАВА 10
Теперь шляпка Речел вовсе не казалась Генри смешной и нелепой. Его волосы, даже защищенные от жары, покрылись потом, рубашка намокла. Ботинки так натерли ноги, что Генри боялся лишний раз пошевелить пальцами. Он мечтал только о том, чтобы принять холодную ванну. Или улечься в тени какого-нибудь огромного дерева… Если бы оно встретилось на пути.
Генри уже приходилось видеть бескрайние равнины. Но здесь все было по-другому. Под палящим солнцем простиралась совершенно пустынная высохшая земля. Кроме колючек и кактусов, ничего не росло на этой твердой, как камень, потрескавшейся почве. Лишь где-то далеко-далеко маячили остроконечные вершины гор, замысловатыми и странными очертаниями напоминавшие скрюченные пальцы огромного чудовища, лежащего брюхом к небу и пытающегося достать солнце, не замечая, что туловище давно вросло в землю.
Воздух был настолько свежим, что легкие Генри, недавно вдыхавшие смрад отбросов и чад Шайенна, с непривычки даже немного покалывало. Иногда ветер поднимал сухую пыль и заставлял ее кружиться и плясать, как будто хотел доказать, что именно он здесь истинный хозяин. Но знойная прерия продолжала спать, не замечая ни слабого ветра, ни случайных путешественников.
Это место отчего-то показалось Генри знакомым: однообразный пейзаж, кошмар неизвестности и мучительная тишина. Он посмотрел на Речел. Его жена чувствовала себя вполне комфортно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87