Ее голос звучал спокойно и тихо, но Купер почувствовал, что ей не по душе его предложение.
– Я не этого хочу.
– Разве? Купер, мне знаком такой тип людей. Ты слишком одержим успехом, чтобы остепениться.
Как он может утверждать, что это неправда?
– Через несколько лет я стану заведующим отделением и тогда…
– И тогда появится новая цель – стать главврачом.
И этого он тоже не мог отрицать. Медицина – это его жизнь.
– Это плохо?
Она печально покачала головой.
– Нет, конечно, нет. Ты станешь самым лучшим заведующим.
Слова не прозвучали как комплимент.
– Это моя мечта. О чем мечтаешь ты помимо кулинарных изысков?
Натали задумчиво дотронулась до бриллианта на шее и пожала плечами.
– Мои амбиции не столь грандиозны. Я хочу хорошо делать то, что делаю. Можешь не верить, но мне нравится печь пироги. Я хочу спокойной семейной жизни. Возможно, когда-нибудь у меня будет большой старый дом, а позади дома двор, где дети смогут играть. Меня тянет к простым вещам.
Простые вещи. Странно слышать. Тем не менее, ее мечта привлекала своей незатейливостью, и осуществить это было легче, чем его мечту.
Глава десятая
Натали нервничала, как подросток перед школьным балом. Два дня она рыскала по Интернету, истратила пятьдесят долларов, но нашла вечернее платье, подходящее спутнице сына конгрессмена, блестящего красавца доктора, чьи фотографии часто появлялись на страницах светской хроники.
Она сидела перед зеркалом и примеряла бриллиантовые сережки, которые одолжила у Регины. Сережки идеально подходили к подаренному Купером колье.
В тот день Купер так ничего и не понял. Не понял, почему она не хочет переехать к нему. Но ведь она много раз говорила о том, что предпочитает самостоятельность. Господи, ну что он за человек! Натали пыталась разобраться в том, почему все-таки он ей это предложил. Неужели потому, что чувствует себя обязанным помогать ей? Или потому, что хочет завоевать ее сейчас, раз не смог сделать это десять лет назад? А может, он так же, как и она, поддался растущему между ними магнетизму?
После Рождества они не упоминали тот неловкий момент, и Натали не собиралась его ни о чем спрашивать. Но себя тем не менее она спрашивала: почему Купер хочет с ней встречаться, когда у него нет желания заводить семью? Ответа женщина не знала, знала только, что сама хочет быть с ним. Она все сильнее влюбляется в Купера, и, даже если их взаимоотношения дальше не продвинутся, она не станет сожалеть о том времени, что они провели вместе. Любовь – это потрясающее состояние. Она задумалась: когда же она перестала вспоминать о своей независимости, о том, что жертвует ею ради Купера, ради того, чтобы побыть с ним? Когда у нее вновь возродились надежды на счастье?
– Мама!
В комнату вошла Роза и привалилась к ее спине. Натали смотрела в зеркало на дочку.
– Привет, малышка. Шаннон сейчас приедет и привезет пиццу.
Шаннон, приходящая няня, была еще подростком, и девочкам нравилось с ней играть. Да и более дорогую няню Натали не могла себе позволить.
– У меня живот болит.
Натали развернулась на стуле и пощупала у Розы лоб.
– Жара нет. Может, ты голодна?
Роза покачала головой:
– Нет. Мне плохо, и меня нельзя оставлять с Шаннон. Она не знает, что делать с больным ребенком.
Ах, вот в чем дело. Натали поцеловала дочку в лоб.
– Вот приедет Купер и до нашего ухода посмотрит, что с тобой.
Роза с несчастным видом поплелась следом за Натали в гостиною и повалилась на диван.
– У меня, кажется, что-то заразное. Шаннон тоже может заболеть.
Раздался звонок в дверь. Это Купер. Стоило Натали взглянуть на него, как у нее от волнения пересохло во рту. В черном смокинге он был неотразим.
– О! – воскликнул он. – Ты потрясающе выглядишь.
Эффектное платье облегало ее фигуру, словно перчатка, длина – чуть выше колен и низкий вырез на спине. Натали чувствовала себя сексуальной и женственной.
– Купер! – Лили пролетела по коридору и обхватила Купера за ноги.
А он, не боясь помять элегантный костюм, подбросил ее к потолку.
– У меня зуб шатается, – сообщила ему Лили.
Купер присел на корточки, чтобы полюбоваться, как у нее шатается передний зуб. Натали было радостно на это смотреть. Купер благотворно действует не только на нее, но и на дочек. На одну по крайней мере.
Тут Роза начала хныкать:
– Мама, мне плохо. Не уходи.
– Пожалуйста, посмотри, что с ней, – попросила Натали Купера. – Она жалуется на живот, но целый день у нее ничего не болело. И жара нет.
Купер понимающе кивнул и присел на край дивана.
– Роза, скажи, где у тебя болит.
Девочка принялась долго и подробно перечислять все свои недомогания, а Купер и Натали едва сдерживали смех. Наконец Купер произнес:
– У тебя тяжелый случай симуляции.
Роза радостно подскочила со словами:
– Я же говорила, что больна.
– Доктор, как вы считаете, ей нужны лекарства? – спросила Натали. – А также постельный режим, и никакого телевизора, и никакой пиццы?
– Хмм. Вполне возможно.
– И никаких игр с Шаннон и Лили?
Серые глаза с беспокойством смотрели то на мать, то на Купера.
– Ты уходишь, хотя я больна?
Натали на секунду стало стыдно. А что, если Роза действительно больна? Купер заметил ее сомнения и сказал:
– Натали, с ней ничего не случится.
– Да, конечно.
Роза неистощима на выдумки. Последние недели она без конца жаловалась на то, что у нее все болит, как только Натали собиралась встретиться с Купером.
– У Шаннон есть номер моего мобильного, – сказала Натали.
– Я свой тоже оставлю, – добавил Купер.
Пришла Шаннон, и Натали с Купером отправились на бал, но взгляд ребенка, которого предали, преследовал Натали всю дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34