Ядерные ракеты. Я не знаю, взорвалась ли одна из
них или что другое, но есть только одна причина, почему они вылетали.
Вполне возможно, что сейчас весь мир пускает ракеты.
Женщина захохотала, но смех ее граничил с истерией.
- У вас ума не больше, чем у муравья. Кто-то же видел пожар! Помощь
пришлют! Мы ведь едем в Блейкмен!
- Ну, да, - сказал Джош. Он устал от разговора и хотел
воспользоваться драгоценным воздухом. Он отполз на несколько футов,
подобрал местечко для своего тела. Сильная жажда овладела им, но в то же
время ему хотелось еще и облегчиться. Потом, подумал он, сейчас я слишком
устал, чтобы двигаться. Боль опять стала усиливаться. Мысли уносили его из
подвала Поу-Поу к сожженному кукурузному полю, к тому, что могло остаться
от всего мира там, наверху, и в частности вокруг них, если, конечно,
началась Третья Мировая война. К этому времени она могла уже и
закончиться. Могли вторгнуться русские или американцы заняли Россию. Он
подумал о Рози и мальчиках, они живые или мертвые? Он может никогда об
этом не узнать. - О, Боже! - прошептал он в темноте и, свернувшись
калачиком, уставился в темноту.
- Ух, ух, ух... - задыхаясь заикал Поу-Поу. Потом громко сказал: -
Суслик в норе! Эми! Где мои спальные тапочки?
Девочка издала еще один болезненный всхлип, и Джош стиснул зубы,
чтобы удержать крик ярости. Такое чудесное дитя, подумал он. А теперь
умирает, как все мы умираем. Мы уже в могиле. Все подготовлено и осталось
только ждать.
У него было чувство, что его положил на лопатки соперник, с которым
он не собирался бороться. Он почти слышал, как судья ведет счет, хлопая по
брезенту: - Один, два...
Плечи Джоша оторвались. Еще не три. Скоро, но еще нет. И он
провалился в мучительный сон, в котором душу его преследовали болезненные
звуки, издаваемые ребенком.

14. СВЯЩЕННЫЙ ТОПОР
- Дисциплина и контроль! - произнес голос Солдата-Тени, подобно удару
ремня по заду мальчишки. - Вот что делает человека мужчиной. Помни...
помни...
Полковник Маклин скрючился в грязной яме. Пробивалась лишь полоска
света в двадцати футах над его головой, между землей и краем
исковерканного люка, накрывшего яму. Через эту щель прилетали мухи, и они
кружились над его лицом, налетая на вонючие кучи около него. Он не помнил,
сколько времени лежал тут, но вычислил, что, поскольку Чарли появлялись
раз в день, то, значит, он был в яме тридцать девять дней. Но может быть
они появлялись два раза в день, тогда его расчеты были неправильны. А
может они пропустили день-другой. Может, они появлялись три раза на день и
пропускали следующий день. Все может быть.
Дисциплина и контроль, Джимбо. - Солдат-Тень сидел со скрещенными
ногами, опершись на стенку ямы в пяти футах от края. На Солдате-Тени была
маскировочная форма, и на его впалом, осунувшемся лице были темно-зеленые
и черные маскировочные пятна. - Возьми себя в руки, солдат.
- Да, - сказал Маклин. - Беру себя в руки. Он поднял тощую руку и
отогнал мух.
А потом начался стук, и Маклин захныкал и вжался в стену. Над ним
были Чарли, стучавшие по металлу прутьями и палками. В яме от эха шум
удваивался и утраивался, пока Маклин не зажал уши руками; стук
продолжался, все громче и громче, и Маклин чувствовал, что вот-вот
закричит.
- Нельзя, - сказал Солдат-Тень, с глазами как кратеры на луне. -
Нельзя, чтобы они слышали твои крики.
Маклин набрал пригоршню грязи и засунул ее в рот. Солдат-Тень был
прав. Солдат-Тень был всегда прав.
Стук прекратился, и крышку оттащили в сторону. Пронзительный
солнечный свет ослепил Маклина, он видел их, перегнувшихся через край и
ухмылявшихся над ним.
- Эй, полкаш! - позвал один из них. - Ты голоден, полкаш Макрин?
Рот Маклина был полон грязи и дерьма, он кивнул и сел как собака,
собирающаяся почесаться. - Осторожно, - прошептал ему на ухо Солдат-Тень.
- Осторожно.
- Ты голоден, полкаш Макрин?
- Пожалуйста, - изо рта Маклина вываливалась грязь. Он протянул к
свету ослабшие руки.
- Лови, полкаш Макрин, - что-то упало в грязь в нескольких футах от
разлагающегося трупа пехотинца, которого звали Рэгсдейл. Маклин подполз к
нему, перебрался через труп, и схватил это, оказавшееся жареной на масле
рисовой лепешкой. Он стал жадно запихивать ее в рот, к глазам его
подступили слезы радости. Чарли над ним стали хохотать. Маклин переполз
через останки капитана ВВС, которого называли "Миссисипи" за его густой
бас, теперь от Миссисипи осталась кучка тряпья и костей. В дальнем углу
лежало третье тело, еще одного пехотинца, молодого парня из Оклахомы,
которого звали Мак-Ги, слабо ворочавшегося в грязи. Маклин присел над
Мак-Ги, жуя рис и чуть не плача от радости.
- Эй, полкаш Макрин. Ты грязнуля. Пора принимать ванну.
Маклин захныкал и вздрогнул, прикрыл голову руками, потому что знал,
что это означает.
Один из Чарли перевернул ведро с человеческим дерьмом в яму, и оно
полилось на Маклина, растекаясь по спине, плечам и голове. Чарли зашлись
от хохота, но Маклин все внимание устремил на рисовую лепешку. Немного
дерьма попало на нее, и он вытер его лохмотьями своей летной курточки.
- Ну, хватит. - Чарли, выливший ведро, крикнул вниз:
- Теперь вы, парни, что надо!
Мухи замельтешили над головой Маклина. Хороший у меня сегодня обед,
подумал Маклин. Это поддержит жизнь и, пока он разжевывал лепешку,
Солдат-Тень сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47