– Почти что так. А вы?
– Я видела Париж.
Последовавшая за этими словами пауза должна была помочь Ричу представить себе, сколь необъятен для Стефании образ города Парижа.
– Вы бы хотели там жить?
– Я там жила. Недолго, правда. Нет, скорее, нет. Хотя мои предки жили в Венгрии, я все-таки американка. Мне хорошо здесь. – Она окинула взглядом «Марокко». – Вы курите?
– Нет.
– Можно, я покурю?
– Конечно.
Стефания достала узкую пачку зеленого «Мора».
– Вообще-то я не курю, а если балуюсь, обычно «Данхилом», но тут решила попробовать вот это. Главное, чтобы с ментолом.
– Для чего главное?
– Для удовольствия.
– Скажите, Стефания, а зачем вы вообще этим занимаетесь? – Рич все ждал возможности задать наболевший вопрос, но не дождался и просто задал.
– Чем?
– Я не знаю, как это правильнее назвать. Я имею в виду то, чем занимаются у вас в «Мотыльке».
Стефании стало грустно. Значит, он тоже считает это чем-то предосудительным. Что ж, как нормальный человек он имеет такое право…
– То, чем мы занимаемся в «Мотыльке», я определяю для себя как миссию. У каждого должна быть в жизни миссия. Я очень высокопарно выражаюсь?
– Нет.
– Почему же вы улыбаетесь?
– Похоже на Даму с лампой. Намек был явно на статую Свободы.
– Я не такая большая, Ричард. И лампы у меня нет. Только вот эта зажигалка. Но моя миссия не в том, чтобы был свет, а в том, чтобы не было темноты.
Тут они прервали беседу, потому что подошла официантка с заказом и оба вспомнили, как проголодались.
Наблюдая за тем, как ест Рич, Стефания отметила про себя ту тщательность, с какой он подобрал костюм для этого выхода. Это делало ему честь. Сама Стефания была в обычном своем платье, правда, дорогом, но оно уже успело поваляться на полу по крайней мере двух гостиничных номеров. Увы, издержки профессии. Вот и рассуждай теперь о своей высокой миссии!
Ни о чем высоком Стефании рассуждать не пришлось, потому что снова возле их столика появилась официантка.
– Вас к телефону, – сказала она, обращаясь к девушке. Стефания удивленно перевела взгляд на Рича, который молча смотрел на нее, продолжая есть.
– Понятия не имею, кто это мог вычислить меня здесь? Однако она лукавила. Некоторые подозрения на этот счет у нее все же были. Они оправдались, стоило ей зайти в кабинет администратора и взять трубку.
– Стефания.
– Я так и думал. – Это был голос Баковского. – Какого черта ты там делаешь?
– Ем. Можно?
– Доедай, что ты там ешь, и марш домой. Я хочу тебя видеть. Срочно.
– Что-нибудь случилось?
– Это я должен тебя спросить, что случилось. Почему ты мне не сказала, что идешь в ресторан?
Стефании очень захотелось ему надерзить, заметить, что это не его дело и что он ей пока не муж, чтобы указывать, где проводить свободное время.
Но она промолчала. Сейчас ей не нужны были ссоры с Баковским. Она еще не успела полюбить его окончательно, и тем сильнее ей не терпелось проверить свои чувства.
– Не кричи, я скоро буду, – сказала она и повесила трубку.
Ричу она сообщила, что ее зовут домой. Он уже доел свою порцию и был готов проводить девушку.
Стефания поблагодарила и отказалась. Она возьмет такси, а ему позвонит на днях. Может быть, даже завтра.
– Завтра я буду в «Мотыльке», – вспомнил Рич.
– Тогда до скорого.
Стефания забыла о нем сразу же, как только вышла из «Марокко» в ночную прохладу бессонного города.
* * *
Дома ее встретил по-прежнему рассерженный Баковский. Он был в банном халате и теребил в кулаках кончики шелкового пояса.
– Я все знаю, Стефания, – сказал он, идя следом за невозмутимой девушкой к ней в комнату – в их комнату. – Ты была в ресторане не одна. Тебя там видели с каким-то ублюдком.
– Конечно, дорогой. Только выбирай выражения. Мне бы очень не хотелось начинать наш вечер с оплеух: у тебя довольно красивое лицо.
От такой наглости Баковский потерял дар речи, но быстро справился с захлестнувшими его эмоциями.
– Как ты не поймешь, Стефания, что я тебя люблю! Мне больно узнавать, что ты проводишь время с другими.
– Дорогой мой, зачем такие страстные речи? Ведь ты же сам сказал, что знаешь обо мне все. Да и познакомились мы с тобой не в библиотеке, ведь правда?
– Ты хочешь сказать, что гордишься тем, что зарабатываешь деньги проституцией, и не намерена бросать этого занятия? Это ты хочешь сказать?
– Я хочу не говорить, а действовать. – Стефания резко повернулась и обняла Баковского за шею обеими руками. – Поэтому я и вернулась. Раздень меня.
Застигнутый врасплох, Баковский сразу же расхотел возражать.
Под платьем девушки скрывалось жаркое тело. Положив ладони на голую спину, красиво обрисованную низким вырезом, он почувствовал, что кожа слегка увлажнена потом.
Он поцеловал Стефанию в шею, под правое ушко, где она любила спрыскивать себя духами.
Сейчас аромат казался особенно упоительным, смешанный с запахом чистого женского тела, такого сильного и вместе с тем податливого.
Баковский заглянул в глаза девушки.
Стефания утвердительно потупилась.
Он положил руки ей на плечи и осторожно взялся за платье. Платье было, как всегда, эластичное, немнущееся и легко снимающееся. Баковский спустил его до локтей.
Стефания осталась стоять в его объятиях, обнаженная по пояс.
Она опустила голову.
Пряди волос, двумя живыми потоками обрамлявшие лицо, придавали ее облику загадочность и недосказанность.
Теперь они оба смотрели на прижавшиеся друг к дружке полные груди, мягкие и упругие, увенчанные красивыми вишенками сосков.
Баковский наклонился и поцеловал один из них. Второй обиженно сморщился.
– Еще, – попросила Стефания.
Баковский осторожно зажал крепенький бутон губами и пощекотал языком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103