Вероятно, это автоматически откладывалось на потом, когда компания разделится на парочки и нужно будет о чем-то говорить.
Разумеется, Джон забыл предложить дамам сесть. Дороти, которая никак не могла перебороть смущение, так бы и осталась стоять посреди комнаты, если бы не Стефания.
– Насколько я слышала, – начала та, – вам в нашем городе повезло, и вы разбогатели.
– Можно и так сказать. – Крепыш самодовольно кивнул и подбоченился.
– Значит, вы снимаете этот вот замечательный номер? – продолжала Стефания.
– Да, снимаем.
– Полагаю, с мебелью?
– С мебелью, а что?
– То есть мебель ваша? – не унималась девушка, решившая развлечься по полной программе.
– В некотором смысле…
– И, значит, вы имеете полное право пригласить нас ею воспользоваться?
– Да…
– Спасибо, дорогой Джон! Я чувствовала, что не зря сюда пришла.
И с этими словами Стефания плюхнулась в мягкое кресло. Дороти ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Бедняга Джон понял, что ему придется либо продолжать разыгрывать простака, либо извиняться за досадную оплошность. Он уже смекнул, что девицы – особенно одна – не промах, и с ними лучше быть поосторожнее.
Надо каким-то образом предупредить об этом открытии Томми, подумал он, однако было уже поздно.
Томми, в одном полотенце, обмотанном вокруг талии, спускался по ступенькам в гостиную.
– Какие гостьи! – Он замер на предпоследней ступеньке и, как и приятель, сначала сравнил женщин, выбирая ту, которой предстоит уделить время. По крайней мере вначале.
Дороти и Стефания тоже могли его беспрепятственно рассмотреть, отдавая себе, правда, отчет в том, что последнее слово здесь, к сожалению, не за ними.
А иначе быть сегодня Джону в одиночестве.
Потому что его младший товарищ представлял собой как раз тот тип мужчины, в который женщины влюбляются с первого взгляда, хотя многие потом жалеют о содеянном и никак не могут понять, что же заставило их сделать такую глупость.
У Томми была внешность киногероя, каким его сделал экран конца 80-х. Тонкие, правильные черты европейского лица, смуглая кожа, черные, аккуратно причесанные короткие волосы, не выдающееся, но плотно сбитое тело и иронично-наглый взгляд.
Трудно было поверить, что Томми согласился бы «купить телок», не окажись он в компании излишне активного Джона. Таким парням, как Томми, женщины обычно приплачивают сами…
Стефания поняла это сразу, как только перевела взгляд с мокрого полотенца, надежно прикрывавшего прочие достоинства молодого человека, на подругу.
Дот трепетала от желания.
Стефании стало ясно, что на сегодня ее, Стефании, клиент – Джон.
Между тем Томми вразвалочку преодолел последние ступеньки и сошел на пол гостиной. Он был в резиновых шлепанцах.
– Извините моего друга – он терпеть не может одежду, – невпопад вставил реплику Джон…
– Мы тоже, – призналась Стефания и вызывающе посмотрела на Томми.
Если бы он был итальянцем, подумала она, то в этом месте наверняка сбросил бы свое дурацкое полотенце.
Томми итальянцем не был.
Однако полотенце сбросил…
Дороти взвизгнула от восторга.
Под полотенцем оказались черные плавки в разноцветную полоску.
Реакция Дороти тоже была оценена по достоинству: Томми присел рядом с ней на диван и даже взял за руку.
– Джон, ты не против? – И, не оглядываясь на товарища, который теперь не мог отвести радостного взгляда от Стефании, Томми поцеловал красивые женские пальцы.
Пальцы вздрогнули, но остались лежать в его большой ладони.
Что происходило между Томми и Дороти в течение последующих нескольких минут, Стефания не видела, потому что все ее внимание переключилось на Джона, который чинно опустился на стул напротив кресла, уютно занятого Стефанией, и без лишних слов подобрал и положил ноги девушки себе на колени.
Стефания молча следила за его неспешными движениями.
Проведя грубоватой рукой, привыкшей к кожаной уздечке и жесткой лошадиной холке, по стройной икре от туфельки до колена, Джон оказался приятно удивлен отсутствием чулок, восхитительно замаскированным ровным загаром.
Стефания опустила сумочку на пол рядом с креслом, заложила руки за голову и расслабилась, предоставляя мужчине самому решать, с чего начать и что делать.
Джон поступил достаточно примитивно. Он наклонился, запустил руки под юбку девушки и попробовал стянуть с нее трусики.
Стефания ожидала нечто подобное, а потому с готовностью приподняла попку…
* * *
«Нельзя сказать, чтобы прямота Джона претила мне, как то может показаться какой-нибудь искушенной читательнице. Фу, поморщится она, неужели ей не противно было уступать такому мужлану!..
Во-первых, уступать всегда приятно. Если ты именно уступаешь, а не униженно предлагаешь себя, что случается в наши дни довольно часто. Будь то грубый натиск или нежное принуждение – хорошо, когда мужчина понимает, что может тебя завоевать.
Сегодня почему-то принято спрашивать разрешения.
Или скотски насиловать.
Нет, Джон прекрасно понимал, с кем имеет дело, понимал, что перед ним женщина, прежде всего женщина, а уж потом – противник.
Просто он не знал, что такое «прелюдия к акту».
Я же не стала его переучивать. Ей-Богу, любовь – палка о двух концах! Одни умеют распалить женщину, но не доводят дело до надлежащего конца, ссылаясь на некую дурацкую эстетику. Другие рвут с места в карьер, но их напор бывает даже предпочтительнее рассусоливаний.
Что касается меня, то за последнее время я устала от всевозможных эротических изощрений, которыми без зазрения совести, на правах собственника с художественной жилкой потчевал меня тот же Баковский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103