К счастью, все обошлось – без травм и узнаваний.
Так они прошли друг за другом несколько кварталов.
Рич поражался упорству Стефании. По его скромным представлениям, девушки такого ранга иначе как в лимузинах не передвигаются, а эта знай себе идет и идет, словно километровые прогулки на каблуках для нее одно сплошное удовольствие.
Внезапная мысль об удовольствии бросила Рича в пот. Глядя на длинную спину Стефании и крепкие, напряженно двигающиеся под коротким платьем бедра, он ощутил сладкий прилив похоти.
Волна прокатилась по животу вверх и остановилась под горлом.
Как тогда, в ванной, под душем…
Если бы вот то же самое произошло с ним в том пустом ателье, куда привела его Стефания. Ведь именно из-за того, что этой волны не было, он и обратился в бегство, пытаясь таким глупейшим образом скрыть свою минутную немощь, вызванную растерянностью и, наверное, слишком сильным желанием.
Сейчас Рич знал одно: он хочет Стефанию, хочет во что бы то ни стало, хочет так, как стыдно признаться даже самому себе, потому что ощущение это было новое, хотя и выстраданное долгами бессонными ночами.
Стефания пересекла бульвар, и Рич вовремя заметил, что она остановилась перед входом в пятиэтажный жилой дом. Из-за дерева он наблюдал, как она нажимает на кнопку звонка и одновременно поправляет прическу, глядясь, как в зеркало, в стекло двери.
Тот, кому она звонила, не впустил ее, а вместо этого вышел сам.
Высокий мужчина в джинсах и старомодной белой водолазке.
Они обнялись. Было видно, как они целуются, стоя прямо на пороге.
Рич резко повернулся и пошел прочь.
Едва ли ему стало бы легче, узнай он, что мужчину, открывшего дверь прекрасной гостье, звали Александер Баковский…
Сейчас он знал только то, что зря шел за Стефанией, зря приехал в Нью-Йорк, зря в детстве увлекался компьютерами, да и вообще зря появился на свет.
Ему вдруг сделалось безынтересно жить.
Глава 23
Фотография Джефа в металлической рамке стояла на комоде.
Джеф улыбался.
Рич смотрел на него и не знал, кому эта улыбка адресована, то ли безымянному фотографу, то ли ему, Ричу.
Потом он вспомнил, что уже спрашивал по поводу этой фотографии у самого Джефа, и тогда тот ответил, что фотографировал сам себя со штатива.
Сейчас Рич был так же одинок. Если бы ему захотелось сделать свой снимок, чтобы, например, отослать родителям, от тоже был бы вынужден выкручиваться собственными силами.
Он уже держал портрет в руках и размышлял, что с ним делать, глупый вопрос, не мог же он его разбить, разве что попытаться набрать заветный номер телефона, – когда в дверь позвонили.
Машинально спрятав прямоугольник холодного стекла за спину, Рич свободной рукой открыл дверь.
На пороге стояла Стефания.
В прежнем черном платье.
Такая же, как всегда.
В руках она держала большой белый сверток.
– Привет, Рич. Я вот тут принесла ужин на двоих. Купила в магазине за углом. Хочешь есть?
– Ты…
– Я, наверное, могу даже войти?
Поскольку Рич не только ошалело молчал, потеряв дар речи, но и не двигался с места, Стефания легонько подцепила его локотком и прошла в квартиру.
– Где тут у тебя кухня?
– Вон там…
Объяснение было настолько неопределенным, что Стефании пришлось самой искать, куда бы положить порядком надоевший ей сверток.
Рич незаметно поставил фотографию одиноко улыбающегося Джефа на место.
– Так вот ты как живешь, – не то восхищенно, не то разочарованно вздохнула девушка, возвращаясь из кухни и осматриваясь. – Ничего квартирка. Кстати, я не помешала? Дай, думаю, зайду, может, ему скучно – тебе то есть. А ты что, ванну принимал?
– Нет.
– Хороший халат. Так ничего, что я без звонка? Рич набрал в легкие побольше воздуха.
– Это просто отлично!
Стефания хитро на него взглянула.
– Проголодался?
– Не то слово!
– Что бы ты без меня делал!
– Не знаю…
Это признание вырвалось у него само собой, и Стефания все поняла. Она сделала вид, будто ищет, куда бы присесть.
Рич предложил ей кресло.
– Ты извини меня за прошлый раз, – сказала девушка, садясь и поправляя слегка задравшийся подол.
Переход был достаточно резким, чтобы остаться равнодушным.
– Стефания…
Голос его предательски сорвался в самом неподходящем месте.
– Ну, иди ко мне, – как маленькому ребенку, сказала она и призывно открыла объятия. Она шутила, но так было легче для них обоих.
Рич опустился на колени перед креслом и прижался щекой к теплому колену девушки.
– Прости меня…
– Тебя-то за что, Рич?
– За то, что я ничего не умею. Ведь я ничего не умею, Стефания! И поэтому я трус. Даже с тобой…
– Чего ты не умеешь, глупый? – Она наклонилась и по-матерински поцеловала в макушку. – У тебя что, никогда не было женщины?
– Никогда.
Теперь прямота ответа смутила Стефанию. Она продолжала гладить Рича по волосам и некоторое время молча о чем-то думала. Потом спросила:
– Значит, я буду первой?
Ему показалось, что он не расслышал. Она повторила:
– Я буду первой?
– Стефания, я…
– Не сейчас, конечно. – Глаза с расширенными зрачками уже улыбались. – Сначала ведь нужно поужинать.
– А что ты купила?
Рич стряхнул с себя оцепенение и встал с колен. Она смотрела на него снизу вверх. И перечисляла:
– Два сэндвича с сосисками и два с сыром. Огурцы – по одному, тебе и мне. Помидоры. Чипсы на случай, если у тебя есть пиво. И пирожные, Рич! Я обожаю пирожные! Могу есть их бесконечно.
– Я тоже.
Он протянул ей руку, помогая подняться. Стефания выпрямилась и на мгновение приникла к юноше всем телом.
– Я очень расстроилась, когда ты ушел…
Рич прогнал картину, сразу же возникшую перед глазами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103