"Боже мой, а я ведь и в самом деле выгляжу больной! Мешки под глазами, волосы сальные, лицо бледное".
Крис усмехнулся.
– Или ты больна, или просто ленивая. Но я знаю, что ты не ленивая.
– Кстати, к разговору о лени: почему ты не в школе?
– У них сегодня день повышения квалификации.
– А какой сегодня день? Должна быть пятница. – Она потеряла чувство времени. – В таком случае, почему бы нам не махнуть в город? – Грейс забрала у сына поднос и поцеловала его в щеку. – Подумать только, моя книга все еще в списке бестселлеров, а мы это даже не отпраздновали. Давай попробуем гамбургеры в «Хард-Рок»… Или, может, покатаемся на велосипедах по парку и съедим мороженое в «Рамплемейре»? Я слышала, что у Мета сегодня открывается грандиозная выставка…
Крис смущенно покачал головой.
– Мам, я не могу, мы с ребятами уезжаем.
– Куда?
Он пожал плечами.
– Пока не знаю. Может быть, поедем в Виллидж.
Что может быть более нормальным, чем группа подростков, не имеющих ни малейшего представления о том, что им делать с собой? Теперь у Криса появились друзья в школе, он уже стал своим. Разве это не достаточный повод для радости?
Она не знала точно, почему Крис изменился… Потому что просто повзрослел или потому что ее окончательный разрыв с Уином снял с него какое-то напряжение? Дети – эгоисты. Джек ушел из ее жизни, это убивало ее, а Криса, вероятно, приводило в восторг. Как бы то ни было, Грейс была счастлива, что сын вернулся к ней, – хотя бы это и означало, что скоро он расправит крылья и вылетит из гнезда.
– Ну, тогда в другой раз, – небрежно бросила Грейс. Она отнесла поднос на кровать и села. – Я лучше поем, пока не остыло.
– Все уже холодное. Да и горячее-то не было особенно вкусным.
Крис нахально ухмыльнулся.
– Ты пошел в мать. Надо признать, мы оба не созданы для кухни.
Совсем непонятно почему, это развеселило ее и она захихикала. Крис тоже рассмеялся.
Она подумала, не пригласить ли Джека на ленч, выпить за успех книги, который был обеспечен в равной мере и самой книгой, и его умением найти ей сбыт. Но нет – разговор о бизнесе за тарелкой спагетти и необходимость выслушивать его поздравления только испортят ей настроение.
Так вот как это бывает, подумала она.
Двое любят друг друга, но не могут жить вместе! Тема не для симфонии, скорее для какой-нибудь ковбойской любовной песни, в которой сердца всегда разбиваются, а любящие навсегда разочаровываются друг в друге.
26
Ханна посмотрела на плакат о митинге «ПЗЗ» ("Подростки за зеленую землю"), который должен был состояться на следующей неделе. Она работала над ним целый день. "Спасем нашу планету!" – написала она шрифтом в 25 сантиметров высотой, и буквы выглядели неровными, словно были изъедены кислотными дождями и атмосферными загрязнениями. Между буквами, как в своеобразном коллаже, она приклеила вырезанные из бумаги фигурки животных, представлявших исчезающие виды.
Получается неплохо, решила она. Так почему же нет чувства удовлетворения?
– Заканчиваешь?
Джек вошел в кухню из гостиной, где разжигал огонь в камине, и встал у нее за плечом, разглядывая плакат.
Первое, что он делал, кода они приезжали сюда в конце недели, это разжигал огонь. И казалось, что он проводит почти все время в субботу и воскресенье, занимаясь камином – ворошил угли, перекладывал поленья, чтоб они горели ярче, – как будто никак не мог согреться у огня.
День уже двигался к закату, а отец еще не выходил из дома, только принес дров из поленницы.
– Еще одного слона надо наклеить. – Ханна откинула голову назад и ткнулась ею в живот отца. Тот наклонился, рассматривая плакат получше. – Похоже на слона?
– Я думал, у слонов бывают хвосты.
– Этот слон – мутант. Это результат разрушения его среды обитания.
Ей очень хотелось, чтобы он рассмеялся. Но отец промолчал.
Если подумать хорошенько, Ханна не могла вспомнить, когда он в последний раз разражался своим громовым хохотом. Казалось, будто он размышляет над какой-то трудной проблемой и не знает, как ее решить. Ханне вспомнился хомячок, который был у нее в детстве. Он всегда будил ее посреди ночи тем, что кружился и кружился в своем колесе.
Отец не говорил о том, что так мучает его, однако Ханна была уверена, что знает причину.
Грейс.
Почему он не говорил о ней? Хотя бы чтобы облегчить душу. Может быть, потому, что считал Ханну виновной, пусть частично, в их разрыве с Грейс? А что, если отец и Грейс помирятся?
Она ненавидела саму мысль об этом – отвратительную мысль! Но разве в глубине души, в какой-то крохотной частичке своего существа она не скучала по Грейс?
В животе у отца заурчало. Наверное, он проголодался. Время обеда еще не наступило, а за ленчем отец съел только сэндвич. Он похудел. Брюки болтались на нем, и если бы не ремень, свалились бы.
А что, если отец заболел, по-настоящему заболел? У мужчин в его возрасте бывают инфаркты…
– Я сейчас примусь за обед, – сказала она, стараясь не выдать голосом свою озабоченность. – У нас будут спагетти и фрикадельки, как ты любишь.
– Папа… – Ханна хотела сказать, что сегодня слишком жарко, чтобы разводить огонь, но передумала. – Ты хотел бы, чтобы все было по-другому?
– Что именно?
Джек рассеянно перелистывал инструкцию к новой кофеварке, купленной на днях.
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Ханна бросила на него требовательный, как ей казалось, взгляд. – Я говорю о тебе и Грейс.
Джек глубоко вздохнул.
– Что это ты вдруг вспомнила о ней?
– Папа, посмотри на себя, ты стал как тень! Я боюсь за тебя.
– Успокойся, малышка, я сам могу позаботиться о себе. У тебя своих забот хватает и без моих проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150