Теперь она, почти не
извиваясь, бежала вдоль череды отвесных скал, исчезая за
поворотом, и вновь появлялась под ногами молодого
киммерийца, когда он одолевал очередное препятствие.
За плечами Конана висел большой мешок, и был он пуст,
как торба последнего шадизарского нищего. Он болтался за
его спиной, и всякий раз, когда Киммерией вспоминал о нем,
настроение его слегка повышалось. Скоро мешок наполнится
чудесными самоцветами и золотом, которые с превеликим
наслаждением Ловкач Ши Шелам, скупщик краденого, сбудет
какому-нибудь заезжему купцу... Пусть по самой
грабительской цене, пусть! Но и этих денег хватит, чтобы
всласть поесть и попить... Хватит на две, а то и три
луны... Впрочем, Конан полагал, что скорей прокутит все до
последней монеты в кабаке Абулетеса за пять или шесть дней.
Зато повеселиться! И девушки - а они в Шадизаре ох как
хороши! - будут любить его каждую ночь. Правда, девушки
дорого берут... Но он никогда не жалел денег на свои
прихоти.
По молодости лет Конан не замечал, что женщины и без
денег готовы подарить ему свою любовь. Его могучие плечи,
огромный рост и синие, в пушистых ресницах глаза неизменно
привлекали к нему внимание юных, да и не слишком юных дев.
А его щедрость, само собой, покоряла их окончательно. Так
что в любви он не знал отказа; правда, любовь за плату
временами его утомляла.
Но сейчас уютный кабачок Абулетеса, столы, заморанные
кислым, но крепким шадизарским вином, заморанские красотки
с влекущими томными взорами так ясно всплыли перед глазами
молодого киммерийца, что он замер на миг и невольно
облизнулся. Но в этот момент валун величиной с голову
буйвола с грохотом рухнул рядом с ним, едва не задев плеча.
Конан вздрогнул, посмотрел отстраненно на камень-убийцу, и
скорым шагом двинулся дальше.
Там, в глубине Карпашских гор, он открыл недавно
источник великих богатств. Древний полуразвалившийся храм
Митры, почти не охраняемый, привлек его внимание по случаю.
Как-то возвращаясь из неудачного набега на караван
коринфийских торговцев, он остановился на ночлег между двух
приметных утесов, у старой смоковницы, а утром обнаружил,
что спал лишь в шести локтях от глубокой норы или, быть
может, шахты, пробитой в скале. Осторожный варвар не сразу
полез туда; сначала швырнул камень, потом, встав на
колени, пошуровал мечом, и лишь после этого, нащупывая
ногами зарубки в каменных стенах, спустился вниз.
Оказалось, подземный ход вел в древнее святилище Митры.
А там, внутри, в храмовой сокровищнице, чего только не
было! Целый склад богатых даров - и драгоценные камни, и
груди золота, и дорогие сосуды, и великолепное оружие...
Конан набил мешок от отказа, тем же путем выбрался назад и
спустя несколько дней уже пропивал добычу с верным Ши
Шеламом в кабаке жирного Абулетеса. С тех пор он и
повадился сюда, каждый раз возвращаясь в Шадизар богатым
человеком и вновь покидая его бедняком.
Тропинка исчезла, и на сей раз совсем, но Конана это не
обеспокоило. Он был уже почти у цели. Скалы раздвинулись,
словно приглашая путника наведаться в свое каменное
царство, и он не заставил себя упрашивать. Вскочив на
широкий выступ, киммериец сделал несколько осторожных
шагов, оглядел приметные утесы и старую смоковницу, затем,
с облегчением вздохнув, улыбнулся и спрыгнул. Подземный ход
был перед ним.
Озираясь по сторонам, Конан подтянул короткие штаны,
поправил меч, хлопнул ладонью по мешку и исчез в черной
дыре.

* * *

Коридор, поначалу узкий, с каждым шагом становился все
шире и выше. Скоро киммериец мог идти, выпрямившись во
весь свой огромный рост, и то до потолка оставалось не
меньше двух локтей. Света, конечно, здесь не было, но Конан
и так знал дорогу. Он уверенно шагал вперед, поворачивая
там, где требовалось повернуть, пока не оказался в большом
прямоугольном зале.
Как всегда, при виде древних сундуков, забитых до
отказа всякими драгоценными безделушками и потому открытых,
губы юного варвара расползлись в довольной ухмылке. Он
исполнил свой обычный ритуал: осмотрел каждый сундучок, не
прикасаясь ни к чему, затем запустил руку в один из ларцов
и, наслаждаясь, ощупал диадемы, цепи, браслеты, тяжелые
золотые фигурки... От камней исходил тусклый свет, особенно
от этих, желтых, называемых зрачками тигра... Но искрящиеся
золотые украшения тоже выглядели соблазнительными.
К примеру, вот это!
Конан поднял руку и поднес к глазам небольшой диск из
драгоценного металла на золотой ажурной цепочке. На диске
он разглядел изображение солнца, отчеканенное с одной
стороны; другая была покрыта какими-то древними и
непонятными письменами. Амулет Митры, не иначе! Возможно,
могущественный талисман... Но ценность его для Конана
определялась в первую очередь весом; а потому, пожав
плечами, он упрятал находку в мешок и, не медля больше,
запустил обе руки в ларец. Но не успел он сжать пальцы в
горсть, как из глубины подземелья послышались встревоженные
людские голоса. И вопили люди то, чего и следовало ожидать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9