ги,
Не петь мешавшей, – жить, дышать!
Я зубы бедности–злодейки
Как Божий крест давно терплю.
Но… на последние копейки
Я Сашу Чёрного куплю!
27 марта 2008 г.

Полёт мечты

Пленясь мечтой о призрачной отчизне,
Бегу в неё, когда мне нелегко
Тащить весь груз убогой, скудной жизни;
Мечта тогда уносит далеко –
В благословенные места и страны,
В их акварельные немые города,
Где я брожу по ним фант?мом странным,
Где не живут страданье и беда.
И я в них непривычная, другая:
Как светлый сон, летуча и легка,
И бестелесна, словно Ангел рая,
И не препятствия – границы и века.
Освободясь от тяжести материй,
Вкушаю беглых странствий я плоды…
Но т?инства неведомых мистерий
На миг лишь избавляют от беды.
В
ернувшись в дом – покинутое тело,
Тоскует, обескрылевши, душа
О странах тех, откуда прилетела,
О том, что можно жить в них, не дыша .
31 марта 2008 г.

Гуляя по парку…

Ветреный вечер. Апрель.
Плачет, тоскуя, сова.
Пахнет прогретая прель.
Ранняя лезет трава.
И, зачарован, стоит
Первый на клумбе цветок:
Крокус – живой чаро?т[3]
Льёт фиолетовый ток.
И светляки фонарей
Сеют серебряный свет.
В круглых пространствах огней –
Клёнов и лип силуэт.
Пёс за котом пробежит, –
Взглядом за ними следишь:
Кот между веток дрожит.
Снова лишь ветер и тишь.
Парк в глубине тёмно–хмур:
Там не горят фонари.
Тих без людей терренк?р[4]
После вечерней зари.
Мы «нарезаем круги»:
Клуб – старый дуб – особняк.
«Выплывут» из–под ног?
Образы детских «каляк»…
С памятника старины
Смотрит во тьму голова
Нимфы в дек?ре луны.
Плачет о чём–то сова…
31 марта – 1 апреля 2008 г.

Женщине

Ты была Ла?рой, Беатр?че,
Анной и Татьяной. А теперь? –
Где твоё вчерашнее величье?..
Всех не счесть падений и потерь.
Ты сидишь за стойкой ресторанной:
У тебя до п?па декольте.
И белеет грудь открытой раной,
А в душе пропащей – варьете.
И набор программки примитивен:
Развлеченья, шопинг и постель,
Муж «с деньгой» (потерпим, хоть противен),
И бом?нд, текущий, словно сель.
Тряпки, «брюлики», скандалы и интриги,
«Жёлтой прессы» злые языки,
«Видики» и «чтиво» вместо Книги…
«Лейблы», «фирмы», «марки», ярлыки
Заменили индивидуальность.
Где очей твоих загадочный туман? –
В них блестит лишь алчная реальность
Или красный свет марихуан.
Беатр?че, Л?ура, Мария!
Что ж ты хлещешь пиво «из горл?»,
Материшься так, что «мама м?я!»,
Что ж ты так упала–то, «герл?»?!..
Брось свои вульгарные ужимки,
Дай «крутым» отставку «пацанам».
Стань ты снова Женщиною, Ж?нкой.
Плачет на иконах Мари?м…
9 апреля 2008 г.

Призраки

Дом? людей переживают,
Наполнены родным теплом,
Но ветер дней их выдувает
И превращает память в лом.
Ржавеют все воспоминанья,
Желтеют, сыплется труха,
И, будто в стареньком диване,
Торчат пружины–потроха.
Дома хранят чужие судьбы
И дух ушедших, как погост.
Они стоят, немые судьи,
И новый в них приходит гость.
Мы гости даже на погосте,
На перекрёстке всех путей,
Где карты с?деб, игр всех кости
Так вплетены в венк? людей.
Приют последний – домовина,
Уют сомнительный земли.
Путь в Дом Небесный хоть не длинный,
Но вряд ли все туда вошли.
А дом стоит, и стены помнят
Движенья, ?бразы, дух?…
Уходят призраки из комнат,
Когда проснутся петухи.
10 апреля 2008 г.

Когнитивный подход к жизни

Позитивное мышление – не ложь,
А скорее, шага избирательность.
Чтобы не воняло «г», – не трожь
И к дерьму в пути имей внимательность.
7 августа 2008 г.

Скорбная память

Костерком, матерком и махоркой
Так разило от прошлого дня,
Что тоскою вчерашней прогорклой
Достаёт он и нынче меня.
Вот и канули вглубь полит?сы[5], –
Почернел мой серебряный век.
Сгибли все в лагерях поэтессы –
Там, где «гордо звучал человек»[6].
Там у жизни такой привкус горький,
Только в песнях всё льётся сироп.
Укатали картавого Горки,
Что плодил столько вдов и сирот.
Не избег там и праведник плахи:
Без разбора картавый палач
Отправлял на Голгофу монахинь,
И детей не смущал его плач.
А его продолжатель усатый
Вдоволь кровушкой Русь напоил.
И, одет в балахон полосатый,
Ури?л[7] над Россией пар?л.
И кровавое м?ро сочилось
Из святых Материнских очей[8].
Отчего это с нами случилось?
Отчего?! – Или, может, зачем?..
10 апреля 2008 г.

«Весеннее обострение»

Откуда, откуда такая тоска
И вся неизбывная грусть,
И д?ла чернее – печаль у виска:
Так тяжек привычный мне груз.
И зреет рыданье в потёмках души, –
Вчера там мерцал ещё свет.
И чем только эту тоску не глуши,
Исхода и выхода нет.
Всё небо обложено серым сукном:
Не ?зрят луч света глаза.
И дождик свинцовый навис за окном.
И зреет, и зреет слеза…
11 апреля 2008 г.

В тупике дней

Суета…, суета…, замор?чки…
Бег на месте, пустые дела,
Всё житейские ямки да кочки.
А дорога куда–то вела…
Путеводной звездой зрело небо,
В синей дымке светились огни,
Звали в путь, где никто ещё не был,
Где цвели, словно радуги, дни.
Но туда не дошли, заблудились
В соснах будней, забот и работ.
Карты неба не всем пригодились:
Смотрим в них, как баран у ворот.
И огни той дороги погасли,
Отмерцали её светляки,
И от истины жизни и счастья,
Как и прежде, мы так далеки…
26 июля 2008 г.

В качестве самоутешения

Завтра жизнь твоя, жди, изменится
И покатится, как по маслицу.
Огорчений в ней будет меньше всё,
Больше ясных дней, чем ненастьица.
Пусть сегодня мрак, завтра – солнышко
Засияет во тьме–беспросветности.
Будто семечко, став подсолнышком,
Очищаются д?ши от ветхости.
1 2 3 4