Хоть немца тут и не было, но все равно достается бабонькам. Так что ты свои кобелиные мысли оставь.
- С чего это решил, что я...
- С чего, с чего,- перебил Мачихин.- Вижу я тебя наскрозь и мысли твои знаю.
- Так все и знаешь? - усмехнулся Шипилов.
- Я во всем, сержант, разбираюсь и все вижу. Потому мне и тяжельше, чем вам, недоумкам.
- Полегче на поворотах, Мачихин. Мы хоть и не в строю, но все же не забывайся.
- Это мы можем,- пожал плечами Мачихин и замолк. Замолк надолго.
Пришлось сержанту первому начинать разговор, не идти же всю дорогу молчком.
- Ты вот говоришь, что все понимаешь. Ну и что ты насчет войны скажешь?
- А чего тут сказать? Не умеем еще воевать. Турнет нас немец летом опять...
- Так и турнет?
- Помяни мое слово. Ежели не здесь, со Ржева, то где-нибудь в другом месте попрет. Ты знаешь, сколько первая мировая шла? Четыре года! Вот и эта столько же будет, ежели не больше. Так что живым тебе не дотянуть. И не мечтай.
- Ну и вредный ты мужик, Мачихин. Зачем же так?- побледнел малость сержант.
- Ты правды хотел? Я тебе ее и выложил. А сказочки пусть кто другой рассказывает.
- Тебе что политрук говорил? Не помнишь?
- А мало ли что он говорил. У него должность такая - говорить.
- А то, что правда и вредная бывает. Вспомнил?
- Это чепуха,- махнул здоровой рукой Мачихин и зевнул.
- Нет, не чепуха. Ты вот своими словами мой моральный дух подорвать можешь. Радость мою омрачаешь, так сказать. Я иду в тыл, думая, хоть час да мой, а ты мне под руку такое. Нехорошо, Мачихин, нехорошо,- укоризненно покачал головой сержант и даже вздохнул.
- Знаю - нехорошо. Но что поделать, характер у меня такой, а вообще-то я вас, молодежь зеленую, шибко жалею, потому как предвижу участь вашу.
- Ну, опять...- взмахнул рукой Шипилов и поморщился.
- Ладно, не буду, сержант, тебе твое телячье настроение сбивать. Вид у тебя бравый, может, и вправду, какую девку по дороге встренешь и побалуешься перед...- тут Мачихин спохватился и примолк.
- Перед чем, перед чем?! - аж вскричал сержант.- Смотри, Мачихин, как бы не побил я тебя вот этой палкой,- поднял он палку, на которую опирался.
- Так палка-то о двух концах,- невозмутимо ответил Мачихин и сплюнул.
- И зачем я с тобой пошел? - уже как-то жалобно пробормотал Шипилов.Знал же, с кем дорогу делить буду.
- Ладно, сержант, давай присядем да покурим. Больше я тебе нервов портить не стану.
Выбрали они сухое местечко на пригорке и задымили.
Мимо них группками проходили калечные, кто с рукой перевязанной, кто с головой, кто с палочками, хромая.
- Вот что такое война, сержант... Это куча народу, одни, свеженькие, обмундированные,- туда, другие, обработанные на передке, вроде нас с тобой,- обратно. Понятно?
- Ты, Мачихин, всегда такой умный был? - усмехнулся тот.
- С самого рождения, сержант...- отрезал Мачихин.- Оттого мне и тяжко. Знаешь, я же еще в начале двадцать девятого все свое имущество продал и подался аж в другую область, откуда жена родом. Там халупу купил и... ждал.
- Обхитрил, выходит?
- При чем здесь обхитрил? Просто наперед видел. Газеты читал, сержант, а там промежду строчек все прочесть можно, если не дурак.
- Да, ты не дурак, конечно,- почему-то задумчиво произнес сержант, относя это к чему-то своему. Наверно, к тем мачихинским словам, которые тот говорил до этого.- Пошли, что ли?
- Пошли,- поднялся Мачихин.
Серьезных разговоров дальше по дороге они не вели, так, о пустяках только. Верст через восемь попалась им деревенька. Сержант приосанился и стал к избам присматриваться, не мелькнет ли где в окошке лицо женское.
- Что-то в горле пересохло, попить водички надо.
На что Мачихин сразу же резанул:
- Не водички тебе надобно... Ладно, бог с тобой.
Около одной избы увидел сержант наконец женщину и, кинув Мачихину быстро сброшенную с плеч телогрейку, растянул рот до ушей, а улыбочка у него была хорошая, ничего не скажешь, бабам должна нравиться, и направился, развернув молодецкие плечи. Мачихин же остался на месте, тоже улыбнувшись, но усмешливо и поглядывая на сержанта и женщину, думал, что, конечно, живому - живое, тут ничего не попишешь, тем более сержанту через месяцок-полтора верняком опять на фронт.
Сержант поздоровался с женщиной вежливенько, чуть ли не с поклоном и попросил водицы испить. Та пригласила в избу. Сержант махнул Мачихину, чтоб тоже зашел. Мачихин поколебался минутку, но промочить горло и ему не мешало.
- Ну что, воины, не можете германца дальше турнуть? - спросила женщина, подавая им воду.
- Да, уперся фриц. Но ничего, турнем,- бодро выдал сержант, все так же скаля зубы и оглядывая ее жадными глазами.
- Не хвались. Как бы он нас летом не турнул,- буркнул Мачихин.
- Этого и боимся. Осенью не дошел до нас немец, а если опять на Москву попрет? Сдюжите? - с тревогой спросила она.
- Сдюжим.
Шипилов не спускал глаз с женщины, пока та не фыркнула и не спросила:
- Ты что, баб не видал? Рассматриваешь меня, как картину какую.
- Давно не видал,- рассмеялся сержант.- Я же кадровую на Востоке служил, в дальнем гарнизоне, в сопках. Там вашего брата нема.
- Перестань пялиться, у меня муж на фронте. Понял?
- Понял,- кивнул сержант и сразу поскучнел.
- Ты на него, бабонька, не обижайся,- неожиданно для сержанта выступил Мачихин.- Мы же от смерти только недавно ушли. А тут женщина живая да ладная...
- И ты туда же, старый! Видать, не очень вам на войне досталось, если...
- Досталось, милая, еще как досталось,- не дал ей закончить Мачихин.Но мы две недельки в санбате передохнули... А он молодой, оклемался быстро.
- Ну ладно, делов у меня полно,- сказала женщина напрямик.
Поблагодарили за водицу, попрощались и вышли на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8