Одну пригодную планету нашли, но жизнь там только зародилась. За всю тридцатипятилетнюю карьеру Джеку попались всего девять планет, на которых жизнь развилась достаточно, чтобы стать устойчивой. Еще на двух условия трансформировались, атмосфера стала слишком разреженной, блуждающая звезда изменила орбиту планет и биологические формы вымерли. Вот так-то.
На каждой «живой» планете биоформы пока пребывали на стадии микробов. Марковер ни разу не видел на новой планете даже травинки.
Омега растянулась примерно на 41 000 километров. Она свернула, подрегулировала курс, все еще продолжая поворот. К тому же она сбрасывала скорость. Это было заметно: облако утратило сферическую форму. По мере замедления туманные фрагменты вырывались вперед.
Поворот был столь плавным, что его едва можно было различить. Джек удивлялся, как его вообще заметили. Наблюдателям пришлось в течение нескольких месяцев следить за объектом, чтобы определить это. Потом он понял, что, поскольку облако направлялось к планетной системе, Академия уделила ему особое внимание.
«Дженкинс» несколько дней потратил на измерения и считывание показаний датчиков, иногда на расстоянии тысячи километров, иногда подходя тревожно близко к облаку. Данные подтвердили информацию «Бродсайда»: Омега направлялась в планетарную систему.
Нетрудно было обнаружить ее цель.
Если Омега будет двигаться как сейчас, вскоре она ляжет на курс к третьей планете.
«Дженкинс» был слишком далеко, чтобы разобрать детали. Но Джек сообщил на «Бродсайд»:
– Похоже на случай четырнадцатого декабря, Вадим. Мы отправимся туда и посмотрим.
По традиции каждой исследованной планете давали название. Хотя оно было неофициальными и все планеты в формальных ситуациях по-прежнему обозначали цифровым индексом, присоединяемым к номеру звезды, в повседневном общении проще было говорить Мир Брюстера, или Запруда, или Дребодан. (Брюстером звали спутника Уинни, с которым она впервые отправилась к алтарю. Планета получила такое название, потому что достигла синхронизации периода вращения и солнце, если смотреть с поверхности, «просто сидело, ничего не делая».)
На этот раз была очередь Келли дать имя новой планете.
– Эта может оказаться особенной, – сказала Колье. – Когда я была маленькой, мы жили недалеко от Лукаут Пойнт на севере Нью-Йорка. Мне там ужасно нравилось. Мы часто отправлялись туда на пикники. Вдали был виден Гудзон.
– Так ты хочешь назвать ее Лукаут Пойнт?
– Думаю, сойдет просто Лукаут.
Так планета обрела имя.
Корабль совершил прыжок, чтобы подойти на астрономическую единицу, и начал приближение. Исследователи все еще были слишком далеко, чтобы что-то различить в телескоп. Но уже могли заметить, что планета не окружена электромагнитным полем.
Эта новость вызвала противоречивые чувства. Как и все, Диггер хотел бы увидеть мир с развитой цивилизацией. Такого еще никогда не случалось, это был бы гигантский успех. С другой стороны, приближалось облако. «Лучше бы, – говорил он себе, – оказалось, что там никого, а облако просто притянуто необычными скальными формированиями. Ну или руинами, как на Лунном Свете».
На третий день Лукаут все еще казался яркой светящейся точкой. Однако в телескоп можно было различить, что он покрыт облаками. Единственный видимый участок поверхности был синим. Океан.
– Там есть большая луна, – сообщила Уинни, изучая информацию датчиков, – точнее, две луны.
Наличие большой луны считалось неблагоприятным для развития цивилизации. Ну или крупных животных, коль на то пошло.
Фильтры смягчали отраженный свет, и теперь астронавты видели звездочку и два диска, один в несколько раз больше второго. Звездочкой была вторая луна, предположительно захваченный астероид. Изображение максимально увеличили и сосредоточились на большей луне, пытаясь найти следы чьего-либо пребывания. Но корабль все еще был чересчур далеко. С такого расстояния не удалось бы различить даже здание высотой с Берлинскую башню Бергмана.
Странное это было чувство. Сколько раз люди приближались к планетам, подобным этой, буквально моля о земляных укреплениях, о стене, о вспышке света на море? А сегодня ночью – было почти двенадцать по Гринвичу – Диггер жаждал увидеть только бесплодные равнины.
Четкость изображения росла. На Лукауте были кучевые облака. Континенты. Архипелаги.
Континенты были зеленого цвета.
Увидев это, исследователи пожали друг другу руки. Но эти поздравления были довольно сдержанными.
Полюса были белыми, а океаны – синими.
– Похоже на Землю, – сказала Венди с таким видом, будто произносит приговор.
На четвертый день удалось выделить черты рельефа, горные цепи, долины рек, большие коричневые участки, которые могли оказаться равнинами. Люди жадно искали огни на ночной стороне, но ничего не заметили.
Спали урывками, если вообще спали. Как правило, дремали в кают-компании и отлучались только в туалет или раздобыть чего-нибудь пожевать. Им начало казаться, будто они что-то видят. Кто-нибудь, усевшись перед монитором, тыкал в него ручкой: данные очертания, похоже, это здание, или что-то вон там, в бухте, возможно, береговые укрепления. Уинни была убеждена, что разглядела горную дорогу, а Диггер утверждал, будто видел в море кильватерные следы, вероятно, оставленные кораблями. Келли задалась вопросом, не мелькнула ли на одной из рек дамба, а Джек заметил изменения цвета поверхности, свидетельствующие о наличии земледелия.
Но по мере того как изображение, поступавшее с телескопов, обретало четкость, все предположения растаяли, остались лишь лес, джунгли, реки, побережье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24