О да, Билл веровал! Господь стоял обок с ним, когда под пение хора и глас труб люди с рыданиями очищались от грехов и клялись исправиться.
И уж наверняка он творил все это отнюдь не ради денег.
Деньги – это хорошо, этого Билл никогда не отрицал. Но всегда считал их естественным побочным продуктом праведных деяний, следования путем Господним, жития по Писанию. Истинным источником его вдохновения служило ликование, вспыхивавшее в душе, когда Билл лицезрел аудитории в англоговорящих странах по всему миру и ощущал их отклик на правду Господню. Он любил покорять их властью Благой Вести, держать их чувства в своих руках и при помощи возвышенной риторики разбивать оковы, привязывающие их не к бытию земному, а к прозаическому быту.
Билл прозревал романтику, таящуюся в повествовании о Боге-изгнаннике, любившем свой народ и пошедшем на римский крест за всех, кто рождался на Свет. Да! Такое люди понимают и любят. А Билла они любят за то, что он сделался частью Благой Вести.
Его вторая передача из Форт-Мокси состоялась во время самого последнего бурана в сезоне. Биллу нечасто доводилось видеть снег в таких количествах, и это зрелище вдохновило его. Глядя на несущиеся за окном снежные хлопья, он постиг любовь Бога к Адаму вопреки ослушанию того. И почувствовал, что сердца людей бьются в унисон с его собственным.
– Но Адам вернулся в сад Эдемский.
– Аминь! – вскричали Добровольцы.
– О Господи, мы нуждаемся в Твоей защите!
– Аллилуйя!
– Дай нам знамение! Покажи неверующим, что стоишь на нашей стороне!
Билл призвал слушателей написать своим представителям:
– Требуйте, чтобы мы покинули запретный край, ибо мы глухи к Его словам! – Слезы выступили у него на глазах. Ветер начал усиливаться. Билл ощутил Присутствие. – Покажи им силу Свою, Бог Авраама. Заклинаю именем Сына Твоего!
Уловив намек, хор запел гимн. Стены задрожали, люди возрыдали, ветер прильнул к зданию. Надежная Аманда Декстер, неизменно закатывающаяся в истерике в кульминационный момент всякого удачного богослужения, провизжала свою безграничную благодарность Создателю и рухнула, конвульсивно содрогаясь.
Они пропели несколько псалмов, пока ветер бился в стекла. Билл ощутил, как в его душе что-то раскрывается, и могущество Ангела Господня входит в него. И снова познал чистейшее ликование от обращения людей на путь Господа. Он влился в Ангела и стал един с ним, направляя ветры, наблюдая, как снег заваливает крышу и ставни, забивает водосточную трубу, укутывает здание, сглаживая острые углы и резкие очертания.
Внезапно он снова оказался в студии-церкви. Орган смолк, а рухнувшие в проходах изнеможденные Добровольцы помогали друг другу встать на ноги, оглашая воздух возгласами «Аллилуйя!», и без сил валились на стулья.
– Восхвалите Господа! – воскликнул побледневший, землисто-серый Марк Мейер, глядя в лицо Биллу. – Вы ощутили это?!
– Да, ощутил, – дрожащим голосом отозвался Билл. Сегодня он отчетливо, как никогда, осознал, что побывал в дланях Всеблагого. И добавил: – По-моему, нам было дано знамение. По-моему, нам на самом деле было дано знамение!
Тут он вспомнил о телекамерах. И пока он ломал голову, пошла ли в эфир его реплика, свет погас.
– Проверьте пробки! – крикнул кто-то.
Его люди не придали значения маленькому перебою с подачей электроэнергии и с ликованием продолжали распевать «Победа в Иисусе».
Билл надел радионаушники с микрофоном, чтобы переговорить с Гарри Степлсом, шефом команды техобслуживания.
– Пару секунд, и свет будет, – заверил его Гарри.
В зале царила непроглядная темень. Даже через окна не пробивался ни единый лучик света, из чего следовало, что уличные фонари тоже погасли.
– Всем оставаться на местах, пока электричество не будет включено вновь! – распорядился Билл.
В это время режиссер сообщил, что трансляция прервана, и добавил:
– Но вырубились мы с лязгом.
То есть студия в Уитбурге успела вовремя подключиться и заполнить эфир религиозной музыкой.
Добровольцы только что допели «Иисусе». Они радовались, торжествуя над-темнотой, как и над всем остальным.
В наушниках снова раздался голос Гарри:
– Преподобный, электричество отказало снаружи. Отопление тоже отключилось.
На лестнице заплясали лучи света электрических фонариков.
– Ладно, давайте закрываться и убираться отсюда, – вздохнул Билл. Они разместились в мотелях близ городка Моррис, провинция Манитоба, в получасе езды на север от границы. Билл повернулся к собранию. – Вы отлично справились. Поехали домой.
Добровольцы направились, к дверям, натягивая пальто и сапоги. Билл ждал, беседуя с людьми. Послышался звук открываемой двери.
И тут же грубый мужской голос рявкнул, напрочь разбив настроение всего вечера:
– А это еще что за черт?!
Кто-то захныкал.
За дверью была сплошная снежная стена.

* * *

Фрэнк Молл сидел дома, слушая концерт Моцарта, когда свет погас и музыка оборвалась. Сквозь свое витражное окно Фрэнк увидел, что уличный фонарь, установленный прямо перед домом, тоже погас.
Пег вышла из своего кабинета с фонариком в руках и направилась к распределительному щитку.
– Да тут все накрылось, – сказал ей Фрэнк, беря телефонную книгу.
– К сожалению, все наши бригады технического обслуживания в данный момент заняты, – произнес автоответчик электрической компании. – Пожалуйста, не кладите трубку. Вам ответят.
Положив трубку, Фрэнк закинул ноги на подушечку.
– Должно быть, обрыв линии где-нибудь.
На улице стоял мороз, но дом был хорошо утеплен.
Они с Пег поболтали в темноте, наслаждаясь передышкой, неожиданно вклинившейся в рутину будней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114