Поглядев в окно на закатное солнце, он с грустью осознал, что рассвета может уже не увидеть.

* * *

Эйприл беседовала с уезжающими исследователями, про себя гадая, не станут ли они последними людьми, повидавшими Эдем. Перед ней сидели Сесил Морин – полная, добродушная особа, бактериолог из Колорадского университета; Агата Грин, гарвардский астрофизик, до сих пор пребывающая под впечатлением чудес Конской Головы; и Дмитрий Рушенко, биолог из «Смит-Клайн Бичем Фармасьютикалз».
– Я бы с радостью туда перебралась, – заметила Грин.
– А правда, – поинтересовалась Морин, – что правительство намерено отнять у вас землю и Купол с ней заодно?
– Очевидно, – кивнула Эйприл.
– Помоги, Господи, всем нам! – горестно покачала головой Морин.
Рушенко распахнул дверцу своего автомобиля.
– Правда на вашей стороне, знаете ли, – сказал он с нью-йоркским акцентом. «Наверное, Лонг-Айленд», – подумала Эйприл.
– Мы знаем.
– Страшно подумать, что Врата могут оказаться в руках правительства, – продолжал он. – Чертовски будет жалко. Хотелось бы мне вам чем-нибудь помочь. – Он сел в машину и включил зажигание.
– Ну, знаете, что я вам скажу, – подхватила Грин. – Будь это в моей власти, им пришлось бы применить силу.
Эйприл придержала дверцу, пока та усаживалась в машину.
– Мы собираемся остаться. – Эйприл употребила местоимение лишь в фигуральном смысле, потому что сама оставаться не собиралась. Но ей было приятно прибегнуть к такой формулировке. – И вы можете остаться с нами, Агата, если хотите. – Она намеревалась произнести это тоном шутливой бравады, но тут же смутилась, потому что собеседница пришла в полнейшее замешательство.
– Я бы с радостью, Эйприл, честное слово... Но у меня муж и маленькая дочь, – зарделась та.
Остальные просто промолчали.

* * *

Эйприл выгадывала удобный момент, чтобы переговорить с губернатором наедине. Он на улице беседовал с Адамом и остальными, наклонившись навстречу крепкому ветру, разметающему земляные валы, оставшиеся возле раскопа. Должно быть, эти валы и станут первой линией обороны.
– Макс, – спросила она, – зачем они так поступают? Что толку?
Макс мало-помалу проникался ненавистью к Куполу и всему, что с ним связано.
– Не знаю. Может, все дело в культурных традициях.
Эйприл понимала, что Макс с нетерпением дожидается, когда она согласится уехать. Он уже пару раз напоминал ей, что спускаться в темноте по дороге, забитой нервными полицейскими, – предприятие рискованное.
А уже стемнело.
– Ужасно не хочется бросать их здесь, – промолвила она, затевая очередной виток разговора, неоднократно повторявшегося раз за разом на протяжении последнего часа.
– Мне тоже.
– Хотелось бы мне иметь возможность как-то повлиять на события.
– И чего они упираются? Это ведь все равно ничего не даст!
В восемь часов выключили прожекторы, но груды земли по-прежнему были прекрасно видны в зеленоватом сиянии Купола.
– Скверно, что на него не набросишь брезент, – заметил Макс.
Когда губернатор покинул Адама и вернулся в сторожку, Эйприл решила, что подходящий момент настал:
– Макс, давай с ним поговорим!
Макс уже отчаялся заставить хоть кого-либо взглянуть на факты трезво. У него на глазах Адам Небо и его люди, некогда казавшиеся чрезвычайно разумными и рассудительными, вдруг обратились в шайку фанатиков, вдохновляемых духами павших в битвах, воинов и древней ненавистью. Мысль о том, что можно послать судебные и полицейские власти к чертям, была совершенно чужда его натуре.
Когда они подошли к Ходоку, тот выглядел даже веселым.
– Губернатор, – начала Эйприл дрожащим голосом, – не стоит идти на такое. Вы можете положить этому конец.
– Так вы все еще здесь? – ласково улыбнулся ей Ходок.
Ветер, неистовствующий над плоскогорьем, сотрясал стены домика, будто пытаясь их сокрушить.
– Нам не хочется бросать вас.
– Приятно слышать, – кивнул Ходок. – Но вам нельзя оставаться.
От этого обмена репликами у Макса екнуло сердце. Он вовсе не собирался участвовать в перестрелке.
– Это совершенно бессмысленно, – сказала Эйприл. – Все равно исход предрешен заранее.
Ходок посмотрел ей в лицо:
– Не загадывайте наперед. – Он отвел взгляд, озирая утопающую во тьме речную долину, луну, пребывающую в третьей четверти, дальние огни Форт-Мокси и его пограничной заставы.
– Вы можете выиграть эту битву в суде, – вставил Макс. – Мне кажется, что у вас есть вполне реальные шансы по суду получить все обратно. Но если вы доведете дело до вооруженного сопротивления... – Тут во взгляде старика промелькнуло странное выражение, заставившее Макса прикусить язык.
– Что? – насторожилась Эйприл. – Вы что-то недоговариваете!
– Даже не догадываюсь, что вы имеете в виду, моя молодая леди, – приподнял брови Ходок, не сумев, однако, скрыть легкого замешательства.
– Так что же? – повторила она. – Вы тут все заминировали? Или что?
Вертолет вернулся, пролетев над серединой плато.
Ходок бросил взгляд на часы.
– Разум подсказывает, что надо обратиться в суд, – гнула свое Эйприл. – Почему вы не хотите обратиться в суд?
Вопрос угодил в цель, и Ходок просто отмахнулся, не желая более произносить ни слова. Он хотел лишь одного – чтобы она уехала.
– Так почему же? – не уступала Эйприл. – Почему суд не поможет? Вы ждете подвоха? Или чего похуже?
– Пожалуйста, Эйприл, уезжайте. Хотелось бы мне, чтобы существовал иной, более спокойный путь.
– Вы считаете, что они уничтожат Купол, правда? – раскрыла она глаза. – Вы считаете, что никакой суд не сумеет вернуть его вам?
Губернатор поднял глаза к небу, избегая смотреть на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114