– У меня нет теории. Я только знаю, что это все погубил жизнь моего отца. Он уже никогда не водил корабли – вы это знаете?
– Да, знаю.
– Когда Трипли погиб, Фонд прекратил полеты, а больше никто его на работу брать не хотел. Конечно, никто не вспоминал пик Надежды. Просто, видите ли, нам сейчас не нужны капитаны, так что спасибо. Послушайте, Ким, я знаю: это больно. Но мой вам совет, бросьте вы это дело.
«Тебе был звонок от доктора Флекснера, Ким».
Ким сбросила куртку на софу.
– Ладно, Шеп, попробуй с ним соединиться.
«Это было пару минут назад. Он был у себя в офисе».
Ким взяла стакан апельсинового сока и села в переговорное кресло.
«Он был не в себе», – добавил Шепард.
– В каком смысле?
«Раздражен. Обозлен. Как бы там ни было, соединяю».
Стены исчезли, и Ким оказалась в офисе Мэтта. Да, он явно был не в себе.
– Привет, Ким. – Он сидел за столом и писал. – Есть у меня к тебе вопрос, – сказал он, откладывая перо, но не поднимая глаз.
– Давай.
Теперь он поднял на нее глаза.
– Что ты там сделала Бентону Трипли?
– В каком смысле?
– Мне сегодня утром позвонил Фил. А ему явно звонил Трипли. И Трипли в ярости.
– Отчего?
– Конкретно не ясно. Но это связано с тобой. Когда ты была на презентации, ты спрашивала его об инциденте на пике Надежды?
– Мы об этом говорили.
– Ты намекала, что его отец был замешан в преступлении?
Ким попыталась вспомнить разговор.
– Нет, – сказала она. – С чего бы мне на это намекать?
– Вот об этом я и спрашиваю.
– Этого не было.
– И то хорошо. Потому что все преимущества от награждения его медалью Мортона Кейбла мы более чем утратили.
– Мэтт…
– Ты действительно вломилась к нему в дом?
– Нет!
– А он говорит, что да.
Ким почувствовала, что терпение у нее готово лопнуть. Дыши глубже и владей собой.
– Я осмотрела дом и усадьбу в долине Северина. Но это уже не его дом. Там все заброшено.
– Ты до конца в этом уверена? Ты проверила записи о владении перед тем, как туда соваться?
– Нет, но…
– Так я и думал. Директор сегодня утром должен был перед ним извиняться.
– Извиняться? – Перед глазами мелькнул образ Трипли. Он улыбался. – За что? Что бы там ни было в бумажках, дом заброшен!
– Трипли счел, что Институт сует нос в его дела, – вздохнул Мэтт. – Ким, мы его заверили, что здесь недоразумение и вопрос закрыт. Я не знаю, что ты там затевала, но вопрос закрыт, понимаешь?
– Мэтт, это я делала от своего имени.
– Ким, ты ничего не делаешь от своего имени. Ты – представитель Института. Ты же каждую неделю по два раза выступаешь от нашего имени. – Глаза Мэтта затвердели. – Ты бросишь это дело и больше близко к нему не подойдешь. Это ясно?
Ким не опустила глаз.
– Мэтт, я вчера говорила с одним техником из «Интерстеллар» насчет ремонта «Охотника» после возвращения. Он мне солгал.
– Откуда ты знаешь?
– По лицу видела.
– Отлично. Это убедит каждого, кто усомнится в твоих словах.
– Слушай, Мэтт, если тут ничего нет, почему Трипли так вскинулся? Что он прячет?
– Это просто. Там погибло много людей – при взрыве. Если выяснится, что его отец как-то за это отвечает, на него подадут сотни исков.
– После стольких лет?
– Я не юрист, но могу сказать, что он потеряет очень много, если ты найдешь какие-то свидетельства вины его отца.
Очевидно, кто-то вошел в офис Мэтта. Это было за спиной у Ким, и потому она не видела кто. Но Мэтт так воззрился на посетителя поверх ее головы, что дверь закрылась, и Мэтт снова переключился на Ким.
– Мэтт, я не представляю себе, как смогу просто так все это бросить.
Он прокашлялся.
– Ким, я отлично понимаю, что это для тебя значит.
– Мэтт, ты понятия не имеешь, что это для меня значит.
– Ладно, прости. Я слышу, что ты говоришь. Но проблема в том, что для поддержки расследования нет доказательств. И если ты будешь упорствовать, то Институт прогорит, ты окажешься на улице, а ничего больше ты не достигнешь.
Целая минута ушла у Ким на то, чтобы овладеть собственным голосом.
– И как же мы найдем доказательства, если искать не будем?
Вид у Мэтта стал страдальческий.
– Ким, я не знаю. Но ты должна понимать, что ты представляешь Институт круглые сутки без выходных. Любые твои действия отражаются на нас. – Он поставил локти на стол и подпер сцепленными руками подбородок. – Я понимаю, что это по отношению к тебе несправедливо. Но и ты пойми, что поставлено на карту.
– Деньги.
– Куча денег.
Ким позволила себе опустить веки.
– Еще что-нибудь?
– Нет, это все, что я хотел тебе сказать.
– Спасибо, – сказала Ким и прервала связь, оказавшись вновь в своей гостиной. Она поднялась, взяла куртку и вышла на террасу.
Море было холодным и серым.

9

Приди со мной к туманной пелене
У полосы заката, западней Сент-Джонса…
Крес Виллард, «К западу от Сент-Джонса», 487 г.

Одной из главных задач Института было как можно более полное использование интереса к проекту «Маяк». Мэтт уже организовал интервью с членами экипажа «Трента». Это было не очень удобно, потому что сигналы гиперсвязи походили с запаздыванием. Журналистам приходилось подать вопросы письменно и приходить за ответами на следующий день. О непринужденности или о том, чтобы из ответа сразу возникал следующий вопрос, говорить не приходилось. А потому никому особенно не хотелось беседовать с экипажем «Трента». Журналистов в экспедиции не было, потому что время полета было дорого, а репортажи не стали бы хитами. Слишком все это было далеко. А возможность существования иного разума никто уже не принимал всерьез. Интерес возбуждала не цель эксперимента, а сама возможность взорвать звезду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147