Солли, всегда делавший то, что нужно сделать, накрыл ужин при свечах. Ким выпила чуть больше, чем надо было, и у нее еще кружилась голова, когда «Хаммерсмит» вышел в реальное пространство.
На этот раз, поскольку прыжок был намного короче, корабль вышел намного ближе к намеченной точке, и через час они снова слушали «Охотника», который пытался завязать разговор с невидимым собеседником. Но вскоре после начала приема сигнал пропал. К счастью, он снова появился через четырнадцать минут, точно по графику. Это вроде бы подтверждало предположение, что он шел из-за газового гиганта.
Они уже знали, что «Охотник» долго передавал безответные сообщения, пока не получил отклик от «Доблестного». И потому они ждали, читая и дремля, иногда резвясь, как подростки.
– Вот так и должны выглядеть межзвездные перелеты, – сказал Солли.
Через четыре часа после первых сигналов, счета до четырех, «Доблестный», очевидно, ответил. «Охотник» послал четыре сигнала. Эмили и ее спутники появились на экране, произнося свои приветствия. Показали открытый люк.
Как и прежде, передачи прекратились.
Зато теперь был второй пеленг. После учета перемещения звезд линии пересеклись в трех АЕ от Алнитака. Точно на орбите газового гиганта.
И все же «Хаммерсмит» ждал еще два дня. Наконец, когда стало ясно, что представление окончено, Солли вставил диск записывающее устройство и велел ИРу скопировать запись перехвата с обеих точек. Записанный диск он отдал Ким.
– Если повезет, – сказал он, – эта штука спасет нас обоих от суда.
– Увидим. – Она посмотрела на диск. – Людям будет проще поверить, что у всего экипажа «Охотника» съехала крыша, чем что они действительно что-то видели. И насчет пропавших женщин будет то же предположение. Что нам на самом деле нужно, так это хоть взглянуть на то, что они видели. – Она медленно и глубоко вздохнула. – О'кей, самое время переходить к фазе два.
– К месту преступления?
– Ага.
– А зачем? Какой смысл? Их там давно уже нету.
– Солли, – сказала она, – поставь себя на место команды того корабля. По причинам, которых мы не понимаем, наши люди вернулись и ничего не сказали. Может быть, на борту была стычка, несогласие, как объявить о событии или кому должна достаться слава…
– Это бессмысленно.
– Пусть. Но что-то случилось. Может быть, их напугало то, что они пережили. Может быть, они увидели что-то настолько ужасное, что сошли с ума…
– И мы теперь туда пойдем?
– Мы будем осторожны. И мы не будем захвачены врасплох. Послушай, дело в том, что оба корабля знали: контакт был. Для инопланетян это было такое же потрясающее событие, как и для нас. Тогда что они сделали потом? Что бы сделали ты и я?
Солли подпер рукой подбородок и пристально посмотрел на Ким.
– Если предположить, что настоящего разговора не было, а второй корабль просто улетел, мы бы поставили наблюдение.
– Можешь ли ты представить себе вариант, когда бы мы этого не сделали? Что просто забыли бы об этом случае?
– Нет, – сказал Солли после секундной паузы. – Нет, хотя так оно и было. Но я бы ожидал, что мы тут же направили бы туда бригаду ученых.
– И они бы там остались на много лет?
– Наверное. Но на двадцать семь лет?..
– Ладно, может быть, не так надолго. Не знаю. Но автоматические системы остались бы.
– Наверняка. Мы бы обозначили свое присутствие навсегда.
– Именно. Так что нам надо только показаться у Алнитака, и пусть то, что они там оставили, на нас посмотрит. Полетим к газовому гиганту и сделаем все, чтобы привлечь к себе внимание. Будем искать любые искусственные объекты. Кто его знает, что найдется, если нам улыбнется удача?
С расстояния трехсот астрономических единиц планета была в восемь раз дальше, чем Эндшпиль от Гелиоса или Плутон от Солнца. У нее было семнадцать спутников и система колец, разбитых на три секции. В южных широтах бушевал постоянный шторм, как обычно бывает на газовых гигантах. Время обращения по орбите примерно две тысячи триста лет, и центральное светило даже на этом близком расстоянии было по яркости равно всего трети полуденного солнца Гринуэя.
Солли проложил курс к планете.
– В этой системе уже велись наблюдения, – сказала Ким. – Очень мельком. Экспедиция задержалась только на пару дней. Ничего необычного не нашли, если не считать атмосферных явлений. – Ким говорила о межзвездных облаках, колыбелях новых звезд, турбулентных и взрывчатых, освещенных не только Алнитаком, но и внутренним светом. Ближайшая туманность NGC2024, растянувшаяся на световые годы в беспокойном небе, была калейдоскопом светлых и темных полос, точных геометрических узоров, светящихся поверхностей и глубоких внутренних огней. В ней летали огромные молнии, но так далеко, что казались застывшими.
– Медленные молнии, – сказал Солли. – Как наша цель.
– То есть?
– Мы знали издавна, что контакт может в конце концов возникнуть, и когда это случится, переменится все – наша технология, наше самосознание, наше представление о вселенной. Мы предвидели этот удар молнии и пытались угадать его последствия в течение девятисот лет. Мы представляли себе иной разум, рисовали его страшным или приятным, до невозможности чуждым и до боли знакомым, божественным, отстраненным, безразличным. Так вот, я думаю, что молния готова ударить. А мы с тобой будем на ее острие.
На той стороне неба вытянулась сияющей дымкой длинная полоса IC434, выделяясь на фоне темной массы туманности Лошадиной Головы.
– Место для художника. – Ким стояла возле окна, любуясь широкой панорамой. Яркие кольца газового гиганта уходили за пределы поля зрения сияющим мостом к семейству лун, все в первой четверти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147