Цифр я не разобрала.
- А ты сможешь узнать его, если увидишь еще раз?
- Конечно, нет. Одну руку он протянул ко мне, а второй прижимал к лицу носовой платок, словно хотел высморкаться.
Мы постояли, глядя на ее маленькое расстроенное личико. Сью почувствовала, что не оправдала надежд отца, и ее глазки уже наполнились слезами, но тут Хаулер погладил ее по головке, поблагодарил за то, что она справилась с важным поручением, и ребенок радостно побежал к матери, в бунгало, построенное Хаулером за гребнем холма, не на виду и неподалеку от "Пяти Сосен". Я встречал миссис Брауни, высокую блондинку с суровым взглядом, но довольно редко, потому что Хаулер взял за правило и близко не подпускать жену к своему клубу. И до сих пор я не представляю себе, что он сказал жене, чтобы та разрешила Сью отнести деньги этим бандитам.
Как вы уже поняли, желание помочь Хаулеру у меня было, но я понятия не имел, с чего же начать. Следующие несколько недель он ходил мрачный, как надвигающаяся гроза. Но популярность клуба продолжала расти. Хорошие еда, выпивка, музыка составляли беспроигрышную комбинацию. Когда же я спрашивал Хаулера, как идут дела, он лишь пожимал плечами и бурчал что-то невразумительное.
За день до второй выплаты я ворвался в кабинет Хаулера, не постучав в дверь. Меня осенило. Мы, решил я, должны найти карлика, одеть его в платье Сью, и послать к автостраде с пистолетом под мышкой. Идея мне понравилась, никаких изъянов я не находил, поэтому сразу помчался к Хаулеру.
Хаулер поднял голову, и по его лицу я понял, что он не рад моему приходу. В кресле перед столом сидел мужчина. Высокий блондин в габардиновом костюме стального цвета, белых туфлях дорогой кожи и при галстуке ручной работы.
- Извини, Хаулер. Мне следовало постучать,- и я повернулся, чтобы выйти.
- Подожди, Бад. Возможно, тебе скоро придется искать работу, поэтому я обрисую создавшуюся ситуацию. Это мой адвокат, Джон Уинч. Джон, это Бад Морз, мой пианист и давний друг.
Уинч вскочил, крепко пожал мне руку. Мне понравилась и его теплая улыбка.
- Рад познакомиться с вами, Бад. Вы просто виртуоз. Я восторгаюсь вашим мастерством.
Мне тоже казалось, что с роялем я управляюсь неплохо.
Я приткнулся на подоконнике, а Хаулер продолжил.
- Мы подошли к краю пропасти. Джон ничего придумать не может. Рэкетиры, кто бы они ни были, требуют две тысячи в месяц. Их у меня нет. Я сказал, что мне придется выйти из игры, а мерзавец на другом конце провода ответил, что его это вполне устроит. Мы с Джоном крутили и так, и эдак, но ничего не выходит. Я намерен продать клуб и уехать отсюда.
- И беда в том,- добавил, глядя на меня, Уинч,- что он получит только стоимость земли, здания, обстановки, без учета возможных доходов, которые может приносить клуб.
Я искренне жалел Хаулера. Лицо его осунулось. Глаза стали пустыми, как пакет из-под вчерашнего ленча.
- Черт подери, а почему не потягаться с ними?
Хаулер развел руками.
- Нечем тягаться, Бад.
- На тебя это непохоже, дружище. Кроме того, мне нужны еще пара-тройка дней. Кажется, я ухватился за ниточку.
Оба они уставились на меня. В глазах Хаулера вновь затеплилась жизнь.
- О чем ты? Расскажи!
Я уже раскрыл рот, но потом решил промолчать, потому что мои подозрения покоились на очень ненадежном основании. Учась в колледже, я подрабатывал в обувном магазинчике, где научился отличать хорошую обувь от плохой. Хотя Хаулер и велел мне только играть на рояле, я начал присматриваться к новым работникам клуба.
И заметил, что Джек Томсон, посудомойщик, носит прекрасные туфли. Явно сшитые по индивидуальному заказу. Узкие, с аккуратными строчками. Как-то не смотрелись они на парне, получающем двадцать пять баксов* в неделю плюс двухразовое питание. Вот я задумался, а не он ли - засланный к нам шпион. Но не мог же советовать Хаулеру повременить с продажей, исходя из того, что у его посудомойщика шикарная обувка.
- Извините, господа, но я оставлю свои подозрения при себе, пока не выявлю что-то более существенное.
Они, конечно, начали напирать на меня, но я держал рот на замке.
- Ладно, Джон,- решил, наконец, Хаулер.- С продажей погодим. Завтра я заплачу им две тысячи долларов, а потом будем исходить из того, что нам добудет Бад.
Уинч пожал плечами и ушел, прежде чем Хаулер успел передумать.
Таким образом, вся ответственность легла на меня. Требовалось доказать, что эти башмаки выведут нас на цель. Ибо моя болтовня привела к тому, что Хаулера нагрели еще на две тысячи. Я ушел в свою комнату и крепко задумался. Перед моим мысленным взором возник Джек Томсон - жилого телосложения, невысокий мужичонка лет сорока, с тонкими губами, чересчур большими для его габаритов ручищами, редеющими волосами и расплющенным носом, по которому несколько раз хорошенько проехались кулаком. Я уже знал, что живет он в отеле "Принцесса", клоповой норе в Кэслинге.
Вспомнил я и о том, что в последнее время он частенько крутился вокруг нашей новенькой гардеробщицы. Девчушка впрямь
------------
* Долларов (жаргон.) - от американского bucks.
была ничего, круглолицая блондинка, этакая голладская
молочница. С румяными щечками, будто все время терла их
щеткой. В синих ее глазах всегда сверкали искорки, а на
точеной фигурке поневоле задерживался взгляд. Звали ее Джерри
Би.
Я посмотрел на часы. Половина пятого. Она, должно быть, уже на рабочем месте. Почему-то Джерри внушала мне доверие, и я решил привлечь ее к операции по спасению Хаулера.
Я прошел к гардеробу. Джерри как раз раскладывала номерки. Улыбнулась, увидев меня.
- По-моему, вы не сдавали мне шляпу, мистер Морз.
1 2 3 4 5 6 7 8