Я слышал, как в коридоре раздались женские голоса. Нет, никогда я не забуду той изумительной минуты, когда я впервые увидел Катрин! Сколько достоинства было в ее строгом черном наряде — высокий воротник оттенял точеную шею и тонкие черты белоснежного лица. Талия была туго схвачена широким кожаным поясом, а длинная юбка, до самых щиколоток, придавала фигуре такую великолепную завершенность, что казалось, ничего не может быть в этом мире изящнее и изысканнее. Нет, дорогие мои, это нисколечко была не влюбленность, а что-то большее: все раны мои в одно мгновение излечились, и я заорал что есть мочи, так, чтобы она меня услышала и увидела:
— Мне наплевать, что сделал Кант, Декарт. Мир для меня — колода карт. Иду ва-банк — шесть тысяч, милостивые господа! Играю в открытую! В моих руках крестовый король, не иначе тень Генриха Наваррского. Прошу банкира высветить свою карту. — Он тут же показал десятку. Ничто не дрогнуло в моем сердце. Я теперь играл не один. Я играл вдвоем. Она подошла ко мне, и дивный аромат едва не сделал меня мертвым.
— Пошли фуцерские номера! — сказал Каримов, сидевший напротив меня. Каримов, владелец автомобильного завода и начальник автоинспекции, был богат, жаден и сдержан.
— Фраеров надо наказывать, — зашипел Рем Шумихин, профсоюзный деятель, хитрый и подлый, прозванный Тимофеичем азиатским шакалом.
— Прошу три карты! — завопил я, не чувствуя под собой ни ног, ни пола.
— Зачем три? — одернул меня Горбунов. Это действительно была нелепость. Просить при короле три карты, когда уже две девятки давали двадцать два очка, следовательно, перебор. Но я стоял на своем. А Зяма поторопился выдать мне эти три карты. Я не глядя в карты, крикнул ему:
— А теперь себе.
Зяма, как истый игрок, любил не просто выигрывать, он любил еще и получать удовольствие. Что ему эти несчастные десять — двенадцать тысяч, когда на него работают двенадцать универмагов, он ведал управлением в горторге, а вот удовольствие получить, войти в этот восхитительный, ни с чем не сравнимый мандраж, когда все на тебя глядят, когда ты сам во власти такой страсти, которая будет и будет повторяться в тебе, придавая жизненные силы, уверенность в завтрашнем дне!.. Зяма вытащил шестерку. Он долго думал, а затем быстро бросил на стол еще одну карту — девятка крестей: перебор, проигрыш! — Очередь была за мной. Я открыл первую карту — валет бубей. Я тоже хотел получать удовольствие. Рядом стояла прекрасная женщина. Она даже прошептала нетерпеливо: "Да не тяните же". Следующая карта была дама пик. Я вздохнул. Впрочем, и все вздохнули. Какой бы ни была последняя карта, я все равно выигрывал. А следующей картой был валет. Итого я выиграл, набрав одиннадцать очков.
— Ну нахал! — закричал Каримов.
— Фраеров надо учить! — хихикнул Шумихин.
— И наказывать, — поддакнул Горбунов.
"Ну да, ждите, милостивые, я вас всех вместе в гробу видел, я бы вас вместе живьем спалил, я теперь уж все, теперь уж я играть не буду, то есть буду ставить по червончику да двадцаточке, а двенадцать тысяч у меня в сумке, вот еще Горбунов просит пару тысчонок, Бога ради, прошу, товарищ Горбунов. Через полчаса он еще две попросит, я ему еще две откину, пропади он пропадом, восемь тысяч без малого у меня все равно в сумке, но еще не вечер, чего там за карта пришла, ага, десятка, можно пойти на пару тысяч, если уж выигрывать, то только для того, чтобы ссуживать Горбунова. Черт, на этот раз проиграл, шесть осталось в сумке, еще проиграл тысчонку, два раза по пятьсот поставил на девятки и отхватил перебор, а потом снова два выигрыша подряд, не заметил, как и куда исчезла Катрин, защемило сильно под ложечкой, Тимофеич поставил на стол фужеры, наполненные какой-то дрянью. Я выпил и поставил на туза пять тысяч. Выиграл. А ее все не было и не было.
Снова появился Тимофеич с подносом — маленькие рюмки, хрусталь с металлом и бутерброды с икрой, точнее, сандвичи.
— Перерыв пять минут! — крикнул Тимофеич. — Маленькая реприза рыцарских времен. Остерегайтесь ослепнуть! В роли английской лошадки Прекрасная Катрин!
45
Я оглянулся и глазам своим не поверил. Поверх голого белоснежного тела Катрин была надета стальная кольчуга. Кольчуга была не очень длинной и выглядела как мини-платье. Но это соединение нежно-розовой, должно быть, теплой кожи и холодного кольчатого металла, освещенное витражным многоцветьем, было настоящим волшебством, на какое был способен лишь великий творческий ум Тимофеича и абсолютный изысканно-развращенный вкус Катрин. Будь бы моя воля, я бы эту Катрин спеленал бы в охапку и в ее родительский дом: "Берегите ваше сокровище. Ему цены нет!" А она бы царапалась и орала: "Не ваше дело! Ненавижу! Не троньте меня!" И другое чувство билось в душе моей — протест. Я видел, какой хищной страстью сверкали ее длинные, стройные ноги, защищенные от лодыжек до колен поножами, украшенными красивыми рельефными изображениями. Я ощущал холод жесткого взгляда банкира, пронзившего чешуйчатый панцирь древних доспехов, сквозь который отчетливо и волнующе просматривались талия, бедра, лоно. А рядом вся эта свора деловых людей, не сводивших глаз с ее благородного тонкого лица в шлеме с приподнятым забралом — богиня!
Игра была не просто прервана. Она была отодвинута на самый последний план жизни всех присутствующих.
— Маленький аукцион! — объявил Тимофеич. — Амазонка Катрин, сошедшая с Олимпа всего на одну ночь! Двадцать долларов. Раз — двадцать, два — двадцать…
— Двадцать пять, — сказал Горбунов.
— Раз — двадцать пять, два — двадцать пять…
— Тридцать, — тихо проговорил банкир.
— Раз — тридцать, два — тридцать…
— Пятьдесят, — крикнул Шумихин, профсоюзный деятель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206