Она в коридоре вечно торчит.
Еще через два дня утром пришли Агенобарбов с Шурочкой. Они принесли цветы и красную икру в стеклянной банке.
— Выбрось все из головы. У тебя нет никаких обязательств ни перед нами, ни перед кем-то другим. Готовы тебе помочь от всей души, — говорил Агенобарбов, поправляя подушки.
— Что могло произойти? Такой сильный мужчина и такие эксцессы… — щебетала Шурочка, намазывая икру на тоненький ломтик белой булки. — Нет, нет, и не вздумай отказываться. Таких мужчин, как ты, надо кормить из рук. Как голубей. Ротик! Ротик! — приказала она игриво, и я подчинился. — Господи, я так всегда мечтала о своем собственном ребенке. Хотите, я буду круглосуточно дежурить у ложа нашего дорогого Степы?!
— Нет. Нет, — испугался я. — Я лучше чувствую себя в одиночестве. А уж если бы вы хотели мне помочь, то принесите мне книжечку "Жизнь Апостола Павла" Иннокентия, архиепископа Херсонского.
Агенобарбов помрачнел, но сказал:
— Принесем. Все принесем, если нужно.
— А когда был казнен Апостол Павел? — спросила Шурочка.
— Мученическая кончина Апостола Павла последовала, как утверждал во втором веке римский пресвитер Кай, в шестьдесят шестом году на одной из улиц, ведущих в Остию. Это в Испании.
— За два года до смерти Нерона. Неужто и Нерон был причастен к смерти Апостола? — спросил Агенобарбов. — Он-то далек был от Павла?
— Павел был евреем. А Нерон был гонителем евреев и христиан. Павла убили бы и раньше, если бы он не был римским гражданином.
— И фарисеем, — подсказал Агенобарбов.
— Да, это общеизвестно, он был вначале и фарисеем, и гонителем христиан. Павел был исполнительным римским воином. Его начальники говорили, что ему присуще редкостное сочетание: сила ума, твердость воли и живость чувства. Когда он достиг тридцатилетнего возраста, его знали как наиболее ревностного фарисея и ненавистника христианского учения, которое казалось ему обманом. Он получил поручение от иудейского начальства преследовать приверженцев новой секты христиан, которая у иудеев называлась сектой еретиков-назареев. Он присутствовал при казни святого Стефана и участвовал в преследовании христиан в Иерусалиме, а потом отправился в Дамаск, главный город Сирии, с письмами от Синедриона, которые уполномочивали его продолжать инквизиторскую деятельность. Я уж не помню точно, в каком году именно, в шестьдесят втором или в шестьдесят четвертом, но именно в Дамаске все евреи были перерезаны. Большинство женщин Дамаска исповедовали иудейскую религию, но сочувствовали христианам. Казнили и сочувствующих. Конечно же, Нерон знал об этих казнях и через своих прокураторов давал указания не щадить христиан. А прокуратором в то время был как раз бывший вольноотпущенник Феликс. Да, Марк Антоний Феликс, жена которого, Друзилла, приходилась правнучкой Ироду Великому, иудейскому царю. Кстати, она-то и помогла Апостолу Павлу выжить, когда он сидел в темнице прокуратора Феликса, ее мужа.
— Странно, везде женщины… — сказала Шурочка и добавила: — А если бы сейчас появился такой человек, как Павел, что бы с ним сделали?
— Ошкурили, — сказал я.
— И ты так считаешь? — спросила Шурочка у Агенобарбова совершенно серьезно.
— А представь себе, я думал об этом, — ответил Агенобарбов. — Не только о еврее Павле, но и о еврее Христе. Появись они оба, и наши Хоботы и Праховы пришли бы в дичайшую ярость! Они бы постарались их уничтожить и сделали бы это в два счета, и тупой, черносотенный народ аплодировал бы этим двум казням.
— Народ вряд ли, — сказал я. — Отбросы народа — это другое дело.
— И мы тоже — отбросы народа? — спросила Шурочка.
— И мы тоже, — ответил я.
29
Я пожалел о том, что нагрубил и наговорил гадостей. Чтобы скрасить как-то ситуацию, я спросил о том, как обстоит дело со спектаклем.
— Появилась в драме еще одна фигура — Иосиф Флавий, персонаж потрясающе современный.
— Современен предательством своего народа, самого себя? — снова несло меня на противоборство.
— Он — тот же Апостол Павел, только рангом ниже. Павел и Иосиф — это совершенное целое великой красоты человеческого духа, какая в полноте своей развернулась в Библии. Именно красоты, которая и составляет духовную суть человечества. Оба евреи и оба римляне. Оба делают свой самостоятельный выбор, чтобы основательнее служить своему народу.
— Еврейскому, разумеется? — спросила Шурочка. — Недавно Хобот говорил об этом по телевидению. Кто-то подсказал ему идею этой духовной красоты, берущей свои начала из библейских сказаний.
— Эта идея носится в воздухе, — ответил Агенобарбов и продолжал: — Поразительная вещь, сейчас евреев обвиняют во всех грехах, их не переносят, клянут за то, что они помогают друг другу, постоянно заботятся о том, чтобы сохранить свой народ, за то, что предприимчивы, хитры, принципиальны, — казалось бы, о Господи, будьте и вы все, антисемиты, такими же, так нет, не могут, не хотят, привыкли своих же съедать в первую очередь…
— И винить при этом евреев, — подсказал я.
— Вы хотите защитить евреев, а я их ненавижу! — как с цепи сорвалась Шурочка. — Хитрые, подлые, коварные.
— Они вам сделали что-нибудь плохое?
— Представьте себе, нет, а вот все равно я их ненавижу. Мне неприятны их рожи! Ненавижу, как они ходят, как разговаривают, как смеются, как стремятся стать умнее всех. Я нормально себя чувствую в любой группе людей до тех пор, пока не попал в нее семит. Как только вошел еврей или еврейка, так мне сразу становится не по себе. И объяснить это мое состояние я ничем не могу…
— Вот вам типичная экзистенция современного человека, — сказал Агенобарбов, — и я хочу разобраться в этом явлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206